На литературном фестивале в Макао в этом году была встреча с ирландской писательницей Клэр Киган. Киган — одна из моих любимых авторов, и её сборники рассказов «Антарктика» и «Идти по синему полю» я перечитывала несколько раз.
Когда я начала своё выступление, практически без подготовки, то неожиданно для себя заговорила о своём рассказе под названием «Старшая Цяо и младшая Цяо». Именно в этот момент я поняла, что он имеет некую связь с одной из новелл Киган. Ли Юйюнь как-то сказала, что с помощью своих рассказов она вступает в диалог с произведениями писателей, которых она любит. Например, ей нравится Уильям Тревор и его рассказ «Трое», поэтому она написала «Золотой мальчик и девочка». «Трое» — это довольно загадочный и мрачный рассказ о старике, его дочери и молодом человеке, который испытывает чувства к дочери. Трое образуют своеобразный треугольник, и, по ряду причин (я считаю неправильным раскрывать тайны этого чудесного рассказа), присутствие старика становится основой их общения. Если старик однажды умрёт, эта пара не сможет смотреть друг другу в глаза. В рассказе Ли Юйюнь «Золотой мальчик и девочка» также есть треугольник: пожилая женщина, её сын и девушка, которая вмешивается в их жизнь. Но здесь действие происходит в Китае 1990-х годов, а характеры персонажей и их проблемы совершенно другие. Если бы Ли Юйюнь сама не упомянула об этом, никто бы не связал её рассказ с «Трое». Но если знать это, то начинаешь видеть, как «Золотой мальчик и девочка» и «Трое» существуют как зеркальные отражения друг друга — это очень интересно.
Киган написала рассказ под названием «Сёстры». В этом рассказе есть две сестры, родившиеся в деревне в Ирландии. Младшая вышла замуж и переехала в город, где зажила роскошной жизнью среднего класса. Старшая осталась дома. Ухаживая за родителями, она пожертвовала своими шансами на замужество, и после смерти родителей унаследовала землю. Младшая сестра каждое лето приезжает с детьми погостить. Но в этом году всё было иначе: она осталась, и, похоже, не собирается уезжать. Старшая сестра молча терпит её и ухаживает за ней и её детьми. Но в какой-то момент она не выдерживает и открывает правду. Младшая солгала: у неё нет ни бархатных штор, ни посудомоечной машины — её бросил муж, и она вернулась, чтобы завладеть землёй сестры. Старшая сестра заявляет, что она потратила тридцать лет своей жизни на то, чтобы сохранить это место, и не допустит, чтобы кто-то отнял его у неё. В финале рассказа старшая сестра стоит перед зеркалом и расчёсывает волосы младшей, как это было в детстве. У младшей сестры всегда были длинные светлые волосы, которым старшая завидовала. Вдруг старшая берёт ножницы и отрезает волосы сестры. Та в ужасе вскрикивает, и на этом рассказ заканчивается.
Сцена с ревностью и обрезанием волос между девушками — не нова. Фрэнсис Скотт Фицджеральд уже писал в своём рассказе «Бернис подстригает волосы» о том, как красивые волосы были отрезаны из зависти. Я не знаю, вступает ли «Сёстры» в диалог с «Бернис подстригает волосы», но это не мешает рассказу Киган быть выдающимся произведением. Мне нравится образ одинокой, сдержанной и упрямой старшей сестры, которая защищает единственное, что у неё есть — свою опору в этом мире.
«Сёстры» входят в сборник «Антарктика», который я прочитала в 2011 году. Хотя я его перечитывала, я уже давно забыла большую часть текста. Я называю себя «испаряющимся читателем» (этот вывод сделала из наблюдений за тем, как пью алкоголь: сначала мои щеки краснеют, и от меня пахнет спиртным, но через пару часов всё испаряется, как будто я вовсе не пила). Не запоминаю фразы из книг и почти никогда не цитирую их в своих статьях. Проходит год, и большая часть прочитанного стирается из памяти. Через три года, если кто-то спросит меня о какой-то книге, мне стыдно признаться, что я её читала, потому что не помню ничего.
Но у этого есть и свои плюсы — я не боюсь «тревоги влияния». Через достаточное время можно забыть даже шедевры мастеров.
Когда я писала «Старшая Цяо и младшая Цяо», рассказ «Сёстры» был давно забыт. Единственное, что я помнила, — это сцена с отрезанными волосами. Этот образ сформировался после прочтения произведения Фицджеральда и стал результатом наложения двух впечатлений. Однако кто первым написал подобную сцену — Киган или Фицджеральд, — я уже не помню. Источником для моего рассказа стала история, услышанная от знакомой по Douban, подруги Р. Она изучала экономику в Швеции, а на год уехала по обмену в Бостон. Мы встретились зимой в Бостоне. Р. была застенчивой и немного замкнутой, но в её речи чувствовалась глубокая мудрость. Она порекомендовала мне книгу Мэрилинн Робинсон «Домоправительница», а также показала маленький театр, в котором смотрела европейское кино, хотя в тот день я больше увлеклась покупкой лыжных свитеров и кружек. Потом, когда она вернулась на родину, мы увиделись ещё раз.
0 Комментарии