Качество сна у Ляо Тинъянь всегда было превосходным. Даже если она и оказалась в мире магии и увидела две кровавые сцены, это не помешало ей спокойно уснуть ночью.
Около трёх часов ночи, когда она спала крепче всего, в её комнате раздалось тихое шипение. Огромная чёрная змея бесшумно проползла внутрь и обвилась вокруг её ложа.
— Ш-ш-ш…
Чёрная змея некоторое время шипела над Ляо Тинъянь, но не увидела никакой реакции. Её огромная голова всё ближе подползала к лицу девушки, а острые зубы опасно сверкали в свете. Но Ляо Тинъянь не шелохнулась.
Чёрная змея: «...»
«Что-то не так. Она должна была проснуться. Неужели она потеряла сознание?»
Эта змея не отличалась особым умом и не была демоническим существом. Однажды, когда Сыма Цзяо проснулся и поймал её на грани смерти, он в шутку дал ей немного своей крови, что позволило змее выжить.
Изначально она была совсем маленькой, с яркими узорами, и могла обвить человеческую руку. Однако после нескольких случаев, когда Сыма Цзяо в припадке сам себе причинял вред, змея съела его кровь и плоть, что вызвало её мутацию. Она стала огромной и чёрной, потеряв при этом все свои прежние узоры.
Пищи здесь было мало, и хотя она не могла умереть от голода, чувство постоянной голодной пустоты преследовало её. Днём она учуяла аромат бамбукового сока, который пила Ляо Тинъянь, и теперь, ночью, решила тайком вернуться за этим напитком.
Её интеллект был весьма ограничен, и, не придумав другого способа, она высунула язык и лизнула руку Ляо Тинъянь — точно так же, как она иногда поступала с Сыма Цзяо, когда голодала. Сыма Цзяо тогда в ответ слегка поцарапался о её зубы, дав ей несколько капель своей крови.
Теперь она применила ту же тактику с Ляо Тинъянь.
Ляо Тинъянь почувствовала влажность на руке и, сонно отмахнувшись, пробормотала:
— Дай Баобэй, мерзкая собака, не лижи, отстань!
Её бывшая соседка по комнате когда-то завела собаку по кличке Дай Баобэй, которая любила устраивать ночные безумства и прыгать на кровать, пытаясь при этом облизать её лицо. Однако на этот раз, когда Ляо Тинъянь оттолкнула «собаку», она ощутила не мягкую шерсть, а холодную и скользкую поверхность.
Открыв глаза, она увидела перед собой огромную пасть змеи, чьи красные глаза неподвижно смотрели на неё, словно оценивая, с какого конца лучше начать её поедать.
Ляо Тинъянь мгновенно проснулась и инстинктивно зажала рот рукой, чтобы не закричать. Её сердце стучало, как барабан, а волосы на голове буквально встали дыбом.
Чёрная змея была в восторге. Когда она была довольна, её пасть открывалась всё шире, что только усиливало страх Ляо Тинъянь.
«Зубы! Эти острые зубы! Пожалуйста, не приближайся! Я больше не могу дышать!»
Ляо Тинъянь лежала в кровати и почти заплакала от ужаса.
«Эта змея пришла за мной ночью, чтобы перекусить? Нельзя ли было повременить немного с ужином? Тут ведь целая сотня людей — если есть по одному в день, то можно протянуть три месяца, а если по три в день, то всего лишь на месяц хватит!»
Однако она недооценила змею. Чёрная змея вовсе не любила есть людей. По сравнению с последним потомком рода Сыма, вся остальная плоть казалась ей безвкусной, как дерево или камни. Змея просто вынуждена была избавляться от тел, потому что Сыма Цзяо ненавидел оставлять их где попало, и ей приходилось быть «мусорщиком».
Ляо Тинъянь уже прощалась с жизнью, мысленно перебирая свои двадцать с лишним лет, но змея всё никак не приступала к еде.
«Ну что, ты ешь или нет?»
Чёрная змея тоже хотела спросить: «Дашь что-нибудь поесть?»
Она не умела говорить, да и была недостаточно умной, чтобы выразить свои желания. В итоге они оба застыли в неловком ожидании: змея смотрела своими светящимися глазами, а Ляо Тинъянь — своими округлившимися от страха. Они оба чувствовали себя беспомощными.
Наконец, змея учуяла запах и осторожно подобрала бамбуковый сосуд, случайно опрокинутый Ляо Тинъянь. Она положила его перед девушкой и легонько махнула хвостом.
В сосуде был бамбуковый сок, и Ляо Тинъянь, проявив неожиданную сообразительность, достала ещё один сосуд с таким же соком. Это был обычный напиток в Цингу Тянь, и он постоянно восполнялся благодаря одному из духовных растений, растущих там. Ляо Тинъянь любила его, поэтому запаслась множеством сосудов с соком.
Только она достала второй сосуд, как змея начала махать хвостом с такой скоростью, что он поднял ветер.
«Подожди-ка», — подумала Ляо Тинъянь. — «Разве змеи выражают радость, вилянием хвоста? Почему эта змея больше похожа на… собаку?»
«Только Сыма Цзяо мог вырастить такую змею», — заключила она про себя, глядя на змею, которая пила бамбуковый сок, с радостью погружая голову в сосуд.
«Фух, кажется, мне удалось спасти свою жизнь», — подумала она, вытирая пот со лба и вновь ложась в постель.
С той ночи всё повторилось несколько раз. Чёрная змея приходила каждую ночь за порцией бамбукового сока, и Ляо Тинъянь каждый вечер оставляла для неё полный сосуд перед сном.
«Змей, может, договоримся? Когда приходишь ночью — пей сам, не буди меня, ладно?» — предложила она однажды.
Змея, конечно, не поняла её просьбу и продолжала следовать своему ритуалу. Каждый раз перед тем, как пить, она обязательно будила её.
Когда змея снова разбудила её посреди ночи, Ляо Тинъянь с трудом приоткрыла один глаз и, пробормотав пару невнятных слов, снова уснула.
За это время она ни разу не покидала своё место. Всё, что она делала, — это спала, смотрела закаты и наслаждалась своим своеобразным «отпуском». Она не знала, что за эти несколько дней из сотни учеников больше двадцати уже погибли.
Сыма Цзяо, этот старейшина, был человеком, которому не нужно было искать неприятностей. Даже когда его не трогали, он сам находил способы всё разрушить. А некоторые амбициозные ученицы только подливали масла в огонь.
0 Комментарии