Сыма Цзяо посмотрел на неё, долго молчал, а затем сказал:
— Если ты не хочешь, чтобы я их убивал, то я не буду.
Этот человек, который недавно был готов уничтожить целый род, вдруг нежно провёл рукой по её волосам.
— Если ты хочешь выпустить свою злость только на тех двоих братьев, которых уже убила, я могу воскресить их, чтобы ты убила их ещё раз.
Ши Янь: «Что? Воскресить, чтобы убить ещё раз?»
Для Сыма Цзяо это было не в новинку. Несколько лет назад он убил множество людей из рода Ши. Но некоторые из них ещё не использовали своё единственное право на перерождение, поэтому их родственники и друзья воскрешали их. Сыма Цзяо не мешал их воскрешению, но затем шёл и снова убивал их.
Когда-то величественная вершина Тайсянь из клана Гэнчэня теперь была пустынной, ведь там на столбах висели головы членов рода Ши. Многие из них были «парными» — это означало, что человек был убит дважды.
Ши Цяньлюй увёл Ляо Тинъянь, так что Сыма Цзяо не мог её найти, поэтому он повесил головы всех убитых им членов рода Ши на их родных землях. Выжившие даже не пытались забрать тела, оставляя их гнить под открытым небом.
Ши Янь не знала об этом, но она уловила важный момент. Девушка мгновенно села и воскликнула:
— Мёртвых можно воскресить! Ты можешь воскресить одного человека для меня? — не сдержав нетерпения, спросила она.
Сыма Цзяо всегда был добр к ней. Он исполнял почти все её просьбы, но Ши Янь, кроме еды и питья, ничего от него не требовала. Она относилась к себе, как к зелёной луковице, случайно попавшей не на ту почву, и старалась просто жить, не привлекая к себе внимания. Это была первая просьба, которую она озвучила ясно и чётко.
— У меня была подруга по имени Хунло, она всегда была добра ко мне. Ты сможешь её воскресить?
Сыма Цзяо говорил о воскрешении с таким же безразличием, как о любой повседневной вещи. Он явно не считал это чем-то значительным. Услышав просьбу Ши Янь, он сразу согласился.
— Разумеется, если ты хочешь, я сделаю это для тебя. Это всего лишь мелочь.
Метод воскрешения, который использовал род Ши, был основан на запретном искусстве, разработанном когда-то родом Сыма, и его придумал один из их предков.
Суть ритуала заключалась в том, чтобы использовать тело или предметы, которыми владел умерший при жизни, чтобы вызвать полную душу, очистить её с помощью секретных техник и напитать особой духовной энергией. Затем её запечатывали в ещё не родившийся эмбрион, и матери давали проглотить редкую пилюлю для возвращения души. После рождения ребёнок сохранял воспоминания и чувства из прошлой жизни и воспринимал всё, как странный сон.
При обычном перерождении, главные части души, отвечающие за память и чувства, исчезали, а остальные части разрушались и сливались с другими душами в круговороте перерождений. Поэтому редко можно было найти полную личность из прошлой жизни. Но метод воскрешения рода Сыма позволял обойти этот естественный порядок.
Семья Сыма создавала подобные противоестественные вещи, что, возможно, и стало причиной её уничтожения.
После согласия Сыма Цзяо дело было быстро улажено. В идеале воскрешение требовало, чтобы у реинкарнирующего и его новой матери была хоть капля общего родства, но у Хунло не было родственников, поэтому пришлось поискать того, чья душа была с ней наиболее совместима. Совпадением оказалось то, что лучшим вариантом оказался кто-то из рода Чжи.
Так что тот самый род, чьи люди отняли у неё жизнь, теперь должен был вернуть её. Род Чжи, переживший недавнюю угрозу уничтожения, был несказанно рад этому повороту событий, и их глава торжественно пообещал позаботиться о будущем воскрешении Хунло.
— Если бы действительно существовало такое перерождение, где я бы родилась с моими нынешними воспоминаниями и умом, я бы точно не оказалась в таком плачевном положении! — однажды сказала Хунло в шутку, когда они разговаривали о перевоплощении и путешествиях во времени. — Я бы точно стала правителем города или магическим владыкой!
Ши Янь не могла удержаться от улыбки, вспоминая, как Хунло тогда стучала по столу от смеха.
— Ты так довольна? — заметил её улыбку Сыма Цзяо.
Ши Янь ответила ему с такой же улыбкой:
— Да. Она была единственным человеком, кто искренне ко мне относился все эти годы.
Сыма Цзяо слегка поправил её волосы за ухом и сказал ровным голосом:
— Я тоже был искренен с тобой, просто ты не помнишь.
— Ничего, если я не помню, — ответила Ши Янь. — Главное, что ты рядом.
Её потеря памяти стала для него уроком — уроком того, что нельзя пренебрегать её жизнью.
0 Комментарии