Император Ветров был сильнейшим среди них, именно поэтому многие пришли сюда из-за уважения к его силе.
Однако на глазах у всех, не успев даже оказать сопротивления, его разум был буквально разорван Даосским Мастером Цицаном. Его душа завыла от боли, прежде чем сгореть в огне, который вспыхнул в ладони Сыма Цзяо. От Императора не осталось ничего — ни тела, ни души.
Какой же силы достиг этот человек?!
Глава Юй и другие в панике и страхе следили за действиями Цицана. Неужели он уничтожит их всех? Этот человек ведь не пожалел и Гэнчэньский Дворец, уничтожив его в мгновение ока. А что уж говорить о них? В сердцах многих посеялось ненавистное чувство к Императору Ветров: после того, как он захватил территории Гэнчэньского Дворца, его самоуверенность и амбиции только росли. Теперь же он не только погиб сам, но и поставил под угрозу их жизни.
Сыма Цзяо вернулся на своё место. Никто в зале не осмелился пошевелиться или заговорить. Многие не решались даже взглянуть в его сторону.
— Мне нужна одна территория, — спокойно сказал он. — Близ выхода из демонического мира. Я заберу область восемь тысяч восемьсот ли до горного хребта Гугуань. Отныне она принадлежит мне, все кланы и секты должны покинуть её.
Услышав это, многие сначала опешили, но несколько самых проницательных мгновенно поняли, что это предложение спасёт им жизни. Страшно не то, что он чего-то хочет, а если бы он ничего не просил — тогда всё было бы куда хуже. Ведь мог бы просто уничтожить всех и забрать, что пожелает. А раз он предлагает им условия, то это значит, что он готов на переговоры и не собирается разрывать с ними все связи.
Земли, которые он потребовал, хоть и содержали несколько ценных духовных гор, находились вблизи демонического мира. Из-за сурового климата и опасных соседей, эта территория не была особо популярной. Согласие на этот обмен казалось разумным решением ради спокойной жизни.
* * *
Когда Сыма Цзяо ушёл, Ляо Тинъянь не узнала об этом. Они не были неразлучны, и после того, как он указал ей на духовный источник, она с утра отправилась к учителю.
Хотя ей казалось, что она всего лишь отдала не особо любимое ожерелье, для Гуюву это был серьёзный вопрос. Учитель Дунъян отвёл её к главе клана и старейшинам на собрание.
Узнав, что она согласилась отдать столько духовной энергии, чтобы помочь клану преодолеть трудности, старейшины не смогли сдержать слёз благодарности. Они тут же забыли о страхе перед Даосским Мастером Цицаном и принялись осыпать Ляо Тинъянь похвалами, а затем всей группой отправились с ней на заднюю гору, чтобы показать, как будут использованы духовные источники. В благодарность клан решил выделить ей участок земли в подарок.
— Вся эта долина будет твоей! — объявил глава клана, показывая на внушительный участок.
— Нет-нет, не нужно, отдайте её моему учителю, — отмахнулась Ляо Тинъянь. — Я ведь не умею заниматься земледелием.
— Пусть будет на твоё имя, — ответил Дунъян. — А твои старшие братья будут ухаживать за ней. Скажешь, что хочешь там выращивать, и всё сделаем.
По случаю этого радостного события в Гуюву снова устроили большой пир. На этот раз Ляо Тинъянь предложила устроить горячий стол с общими блюдами, чтобы каждый принёс свои ингредиенты. Стол, за которым сидела Ляо Тинъянь, был уставлен всевозможными продуктами, и особенно щедрым оказался её дядя, который принёс гору нежных уток.
Перед началом пира Сыма Цзяо ненадолго появился перед Ляо Тинъянь, а затем вернулся в уединённый сад отдыхать. Она ела одна, и без присутствия Сыма Цзяо все как-то неожиданно расслабились. Пир продолжался до глубокой ночи. Ученицы достали свои домашние крепкие напитки, и многие из старших братьев перепились, в том числе и Ляо Тинъянь, которая тоже слегка захмелела.
Позднее она добралась до каменного пруда позади уединённого сада и увидела Сыма Цзяо, который нежился в воде.
Он открыл глаза и увидел её, сидящую на краю и обнимающую свою голову, с немного затуманенным взглядом. Он протянул руку, и вода слегка забрызгала её, когда его пальцы коснулись её лица.
— Хорошо повеселилась? — спросил он.
Ляо Тинъянь немного прояснила сознание и кивнула с улыбкой.
— Их овощи и мясо такие вкусные, — добавила она.
Каждый раз, когда Сыма Цзяо отдыхал в воде, он любил подтягивать Ляо Тинъянь к себе, но сегодня он просто гладил её по лицу, словно изучал её черты.
Его рука была прохладной, и Ляо Тинъянь это показалось очень приятным. Она коснулась его руки и, неосознанно прижалась носом к его ладони.
— Напилась? — спросил он.
— Нет, — покачала она головой. — Я немного выпила, но сестры не дали мне крепкого.
Сказав это, она отпустила его правую руку, которую держала, и потянулась за левой:
— Эта рука уже не холодная. Дай другую.
0 Комментарии