Сыма Цзяо дал ей левую руку.
— Да, ты точно пьяна, — ответил он.
В трезвом состоянии она редко проявляла такую инициативу в отношениях с ним после того, как потеряла память.
Ляо Тинъянь на самом деле не была пьяна, просто ночь выдалась такой тихой и спокойной, круглая луна светила ярко, отражаясь в пруду, а мужчина в воде, с его лёгкой улыбкой, был настолько привлекательным, что она не могла не почувствовать желание стать ближе.
Иногда человеку не хочется признавать, что его привлекает кто-то конкретный, и он списывает это на прелести лунной ночи. Ляо Тинъянь слегка пошатнулась и ступила в пруд. Она обняла Сыма Цзяо за шею и прижалась лицом к его холодной и влажной груди. Это было прохладное объятие, но Сыма Цзяо обнял её в ответ. Он привычно сжал её затылок, а затем мягко провёл рукой по её волосам.
Луна в пруду отражалась у их ног, а в небе свисала над ветвями дерева, растущего у воды.
В пруд упало несколько цветков османтуса, и Ляо Тинъянь ощутила, как несколько лепестков оказались у неё на руке. Она взяла их и начала жевать.
— Ты ешь османтус? — спросила она.
Сыма Цзяо лениво ответил:
— Нет, не ем.
Ляо Тинъянь потянулась к его вороту и приблизилась.
Спустя некоторое время Сыма Цзяо мягко сжал её затылок и отодвинул:
— Слишком сильный аромат.
Ляо Тинъянь рассмеялась.
— Почему ты всегда смотришь на меня и смеёшься? Так было и раньше? — неожиданно спросила она.
Сыма Цзяо приподнял бровь:
— Я всегда смеюсь?
— Да, — кивнула Ляо Тинъянь.
Он покачал головой, словно не верил, но не стал спорить и просто сказал:
— Пусть будет так.
На самом деле, это было правдой. Иногда Ляо Тинъянь делала что-то совсем обыденное, например, грызла семечки. Однажды, уронив одно на пол, она нахмурилась от досады, а, оглянувшись, увидела, что Сыма Цзяо смотрит на неё с лёгкой усмешкой, как будто её мимика его развеселила.
Или, однажды, когда она сидела, закинув ногу на ногу, и смотрела трансляцию, вдруг начала считать, сколько тушек в большом котле на кухне с недовольно надутыми губами. И снова рядом стоял улыбающийся Сыма Цзяо.
И даже когда она просто меняла платье, крутилась, наблюдая, как подол кружится в воздухе, она замечала, что Сыма Цзяо тоже смотрит на неё с тёплой улыбкой.
Но раньше она слышала, что Сыма Цзяо — безжалостный демон, и никто не говорил, что он склонен к улыбкам.
Возможно, только ей было известно это маленькое тайное качество Сыма Цзяо.
Они прожили в Гуюву некоторое время, и дни текли спокойно. В клане не было тех раздоров, что бушевали снаружи. Ученики собирались вместе, чтобы весело провести время за едой, и Ляо Тинъянь иногда слышала, как они упоминали о проблемах во внешнем мире: о борьбе за власть среди учеников горы Байдишань и о том, как другие секты воспользовались их слабостью. Но Гуюву не участвовал в этих конфликтах. Они оставались главным поставщиком духовных продуктов для мира культивации.
Погружённая в изобилие еды Ляо Тинъянь иногда забывала, что её дао-спутник — правитель демонического мира.
— Нам пора возвращаться, — сказал Сыма Цзяо.
Ляо Тинъянь на мгновение задумалась, а затем воскликнула:
— О, точно! Хунло должна вот-вот родиться!
Сыма Цзяо имел в виду не это, но он не стал ничего уточнять и взял Ляо Тинъянь с собой обратно в демонический мир. Однако перед этим они заглянули в ещё одно место.
— Что это за место? — удивилась Ляо Тинъянь.
— Осенние холмы, холодный песок и воды гор Дай. Здесь со временем будет возведён дворец, и ты сможешь жить здесь.
— Но это же не в демоническом мире, да? — немного удивилась она.
Так просто захватить землю?
— И что? — спокойно спросил Сыма Цзяо.
— Эта земля?
— Теперь она принадлежит тебе, — сказал Сыма Цзяо, указывая на бескрайние горы вдали. — Восемь тысяч восемьсот ли до горного хребта Гугуань.
Ляо Тинъянь была ошеломлена. В её старом мире она даже квартиру не могла себе позволить, а тут ей предлагают такую огромную территорию! Для чего?
Она продолжала думать об этом, даже когда уже прибыла в демонический мир.
Когда они вернулись, большая чёрная змея первой их встретила. Она недавно участвовала в захвате трёх южных городов, и, вернувшись за наградой, обнаружила, что хозяина нет, как и Ляо Тинъянь. Она настолько сильно скучала, что едва не впала в депрессию.
Вскоре Ляо Тинъянь с уменьшенной собакоподобной чёрной змеёй встретила Хунло. Её тело во время беременности было насыщено духовными лекарствами, и через несколько дней после рождения она уже выглядела, как трёх-четырёхлетний ребёнок.
Ляо Тинъянь поначалу не узнала её, пока та не обхватила её ногу и не закричала:
— Офигеть! Я не думала, что ты такая крутая! Не ожидала, что смогу возродиться, и ещё так офигенно! Чёрт, да я тебя обожаю! Ты мне, как родитель, готова называть тебя папой!
По тону речи Ляо Тинъянь сразу поняла, что это была Хунло.
«Это даже больше напоминает Сыма Цзяо с его детским огоньком. Ты, может, его лучше отцом назови».
0 Комментарии