Ляо Тинъянь: «Ты что, от ярости сошёл с ума, братец?»
Пока она лежала без движения, Сыма Цзяо, закончив смеяться, поднял её на руки и вынес из гроба. Она действительно лежала в гробу, причём очень роскошном, и, похоже, находилась внутри какой-то башни. Она не знала, на каком они были уровне, но вокруг горели свечи в форме драконов, отбрасывающие мерцающий свет на стены. В центре башни возвышался гроб, а на одной из стен Ляо Тинъянь заметила резное изображение Фу Си и Нюйвы.
Сыма Цзяо шагал уверенно, его большие рукава поднимали ветер, от которого свечи вокруг начинали трепетать.
Ляо Тинъянь думала, что она спала всего один день, но, как оказалось, она пробыла в гробу полмесяца. Когда они вышли из башни, она увидела, что весь окружающий её лабиринт разрушен. Осталась лишь ровная пустынная земля и полусгнившая башня.
Ляо Тинъянь: «Поспала и проснулась в новом мире».
Снаружи их ждал огромный чёрный змей, который, увидев их, начал извиваться и приближаться. Сыма Цзяо шагнул на его хвост и сказал:
— Пошли.
Ляо Тинъянь: «Эм... куда это мы идём? Я, кажется, уже не успеваю за ходом событий».
Её даже не беспокоило то, что Сыма Цзяо держал её на руках. Она повернула голову и посмотрела на башню, окружённую цветами Ютань.
— Учитель, куда мы направляемся? — спросила она.
— Конечно же, выбираться отсюда. Я уже устал здесь находиться, — ответил он.
Сыма Цзяо крепко прижал к себе обессиленную Ляо Тинъянь и добавил:
— Чего бояться? Если бы я хотел убить тебя, ты бы давно умерла. А если не хочу убивать, то и после смерти верну тебя к жизни. Кстати, яд того цветка уже нейтрализован.
— Так это был ядовитый цветок?! — ахнула Ляо Тинъянь.
— А ты думала, почему пролежала там полмесяца? — с усмешкой отозвался Сыма Цзяо.
Ляо Тинъянь не могла поверить своим ушам. Не в том, что она пролежала так долго, а в том, что цветок действительно был ядовитым. По словам Сыма Цзяо, только злодеи выращивают ядовитые цветы, а праведники — лекарственные. Но тот сорванный ею цветок вырос из жемчужины его матери. Как же она могла быть злодейкой?
— Это правда был ядовитый цветок? Разве ядовитые цветы не растут только у злодеев? — спросила она, не понимая.
Сыма Цзяо усмехнулся:
— Я тебя обманул. Разве можно судить о человеке по одному лишь цветку? Никто не бывает полностью злым или добрым.
Ляо Тинъянь подумала, что он говорит довольно разумно, и задала следующий вопрос:
— И как же тогда всё устроено?
На этот раз Сыма Цзяо действительно объяснил:
— Если человек умирает в покое и без обид, из его жемчужины вырастает лечебный цветок. Если умирает в ненависти и страдании — ядовитый.
Ляо Тинъянь вспомнила ту страшную сцену: окровавленный пруд и умирающую в агонии Сыма Э, поглощённую пламенем. Ей вдруг стало не по себе. Боль от тех воспоминаний всё ещё глухо отзывалась в её голове.
— Судя по твоему тону, ты знаешь, кто был владельцем того цветка, — заметил Сыма Цзяо.
Казалось, он даже не догадывался, что тот цветок вырос из жемчужины его матери. Ляо Тинъянь задумалась. Когда он стоял среди тех цветов, она подумала, что он знает о происхождении цветка, но, похоже, ошиблась.
Поскольку он не задавал больше вопросов, она решила сменить тему:
— Разве не говорили, что яд не поддаётся лечению?
— Есть же цветы, способные исцелить любой яд, — спокойно ответил Сыма Цзяо.
Ляо Тинъянь подумала: «Так вот в чём дело. Это не противоречие, а игра в "собери пару"».
Сыма Цзяо тогда действительно обдумывал, стоит ли её спасать. Он сорвал цветок и сам попробовал его на вкус. Для людей рода Сыма цветы Ютань не представляли опасности — они были иммунны к их ядам. Остальным сложно было понять, является ли цветок лекарством или ядом, но у Сыма Цзяо был огонь Линшань, который помогал ему различать их. Лекарственный цветок был горьким, а ядовитый — сладким. Найдя горький, он дал его Ляо Тинъянь. Правда, он не ожидал, что она проспит целых полмесяца.
За это время на Трёхсвятую гору пришли новые люди, и Сыма Цзяо пришлось уничтожить все постройки, оставив только центральную башню. Чтобы Ляо Тинъянь не пострадала, он перенёс её в гроб, в котором сам когда-то спал несколько сотен лет.
Хотя Ляо Тинъянь не знала, что именно сделал Сыма Цзяо, она понимала, что на этот раз он спас ей жизнь. Она даже почувствовала благодарность... стоп, какая благодарность? Ведь именно из-за него она и отравилась! Чёртов ублюдок!
Она машинально коснулась своей груди и сразу поняла, что что-то не так. Кажется, грудь стала на пару размеров больше. Теперь понятно, почему лежать было неудобно – ощущение тяжести давило на грудную клетку.
Ляо Тинъянь замолчала, погрузившись в свои мысли, а выражение её лица становилось всё более серьёзным. Сыма Цзяо, заметив это, нахмурился и раздражённо спросил:
— О чём задумалась?
— Похоже, у меня грудь внезапно увеличилась, — ответила она. Ей казалось, что и её ноги стали длиннее, а кожа рук светилась какой-то неестественной белизной, словно она включила фильтр красоты.
— Грудь? — впервые Сыма Цзяо по-настоящему обратил внимание на её грудь.
Ляо Тинъянь уставилась на неё с любопытством и подумала, не потрогать ли для проверки, но, учитывая, что её держал на руках мужчина, ей было неловко это делать. Она сдерживалась изо всех сил, когда внезапно Сыма Цзяо протянул руку и совершенно спокойно потрогал её грудь.
Ляо Тинъянь: «Что?! Ты куда руки тянешь?»
— Всего лишь два кусочка мяса, — хладнокровно заметил он, — и что толку, что они такие большие?
Смотря на его равнодушное выражение лица и слыша его пренебрежительный тон, Ляо Тинъянь изобразила натянутую улыбку и сказала:
— Опустите руку, а потом уж говорите такие вещи.
0 Комментарии