У выдр, как оказалось, действительно есть усы — белые и длинные. Сыма Цзяо увлечённо теребил их, и Ляо Тинъянь поняла, что его поведение ничуть не отличается от раздражающего огонька.
— Я велел тебе полить его водой. Почему не сделала? — спросил он.
— Полила… немного, — солгала Ляо Тинъянь.
— Ты врёшь, — спокойно ответил Сыма Цзяо.
Она молчала.
Сыма Цзяо хмыкнул и, ничего не сказав, поднял её на руки и вышел из зала.
Снаружи уже стемнело.
Сыма Цзяо шёл быстрым шагом, держа её подмышкой, а по пути сжимал кулаки, уничтожая всех кукол, которые встречались на его пути.
«Ты что, радуешься от того, что ломаешь этих роботов?» — с недоумением подумала Ляо Тинъянь.
Сыма Цзяо не пощадил ни одного, он уничтожил все куклы на Белоланьем Утёсе. Потом он поймал большую чёрную змею, которая бегала по горе за оленями, и запихнул её в летающий павильон.
Внезапно огромная чёрная змея с небес: «?»
Сыма Цзяо:
— Ты останешься здесь.
Зачем? Он, что, устраивает сотрудникам компании поочерёдное заточение? Ляо Тинъянь заметила, что сегодня их предок был явно взволнован.
Вернувшись на Белоланий Утёс, она подняла взгляд к небу и увидела на башне силуэт чёрной змеи, который был слишком заметен. Сыма Цзяо повёл её прочь от утёса, используя технику, напоминающую «сжатие пространства». Ляо Тинъянь почувствовала огромное давление от скорости, словно её шерсть вот-вот сорвётся. Мир перед глазами превратился в причудливый поток света.
Его скорость была невероятной. Ляо Тинъянь, когда-то летавшая с мастером Дунъян Чжэньжэнь, считала, что Сыма Цзяо летит, по крайней мере, в тысячу раз быстрее.
На мгновение она увидела здания, полные света, множество учеников в одинаковой одежде, собравшихся вместе, а также людей, тренирующихся на обрыве. Всё, что проносилось мимо них, казалось кадрами проектора.
Ляо Тинъянь начала понимать, почему он так настойчиво расправился с марионетками. Похоже, у него были какие-то важные дела.
Наконец Сыма Цзяо остановился перед огромным городом. Ляо Тинъянь увидела герб на воротах — «Дворец Гэнчэнь». Этот город всё ещё находился на территории Гэнчэньского Дворца, но уже не в центральной части, а на окраине.
Гэнчэньский Дворец был необъятным. Внутренние земли принадлежали главным семьям. Здесь располагались места для тренировок, полные духовной энергии, и территории учеников. Окраины же состояли из поселений малых семей, образующих что-то вроде королевств. Большинство этих семей были потомками бывших учеников Дворца, а некоторые из простолюдинов переселились сюда в поисках защиты.
Весь Гэнчэньский Дворец был подобен гигантскому дереву, а эти города на окраинах — словно листья на его ветвях.
Ляо Тинъянь слышала от юных учеников Цингу Тянь о мире, в котором они жили, но её знания оставались поверхностными.
В каждом таком большом городе обязательно находился старейшина на стадии «Юаньин», который в обычное время не показывался, а вмешивался лишь в случае серьёзной угрозы. В остальное время порядок поддерживали ученики на стадии реформации Ци и формирование духа.
Окраины, конечно, не могли сравниться с центральными землями, где повсюду старейшины, поэтому Сыма Цзяо вошёл в город, не испытывая ни малейших сомнений. Он просто прошёл прямо по городской стене, и ни один ученик не заметил его.
Хотя уровень местных учеников был невысок, город казался гораздо оживлённее, чем всё, что Ляо Тинъянь видела до этого. Это был тот самый обычный людской шум, что напоминал ей о времени после работы, когда она вместе с коллегами ужинала на улицах вечернего города. Это мгновение вызвало у неё тёплое чувство.
Войдя в город, Сыма Цзяо начал бесцельно бродить. Люди его не видели, но автоматически расступались перед ним.
Раньше, когда Ляо Тинъянь смотрела исторические сериалы, ей казалось, что ночи в древности уступают по оживлённости современным. Но теперь она поняла, что мир сянься может быть даже более живым. Здесь жизнь кипела не только среди людей.
Уличное освещение было не только за счёт обычных фонарей, но и благодаря различным диковинным вещам. Например, у одной лавки висели разноцветные лампы, свет которых отражался от тонких раковин, ослепляя глаза. Вдоль улицы были развешаны светящиеся шары, похожие на фонари, которые время от времени открывали рты и поедали насекомых, привлечённых светом.
Возле мясной лавки играл пухлый малыш. В руках у него было нечто, напоминающее глаз, из которого исходил свет, похожий на луч фонаря.
Сыма Цзяо подошёл к малышу, без особого интереса, забрал у него это «фонарик», осмотрел и, кивнув самому себе, продолжил путь.
Малыш, который весело играл, вдруг заметил, что его игрушка взлетела в воздух и исчезла вдали. Он широко раскрыл глаза и закричал:
— Папа, мой глаз улетел! Нет его!
Пухляш заплакал, а отец закричал из лавки:
— Чего ревёшь? Куплю тебе новый в следующий раз!
Ляо Тинъянь, прижавшись к плечу Сыма Цзяо, посмотрела на его бледное лицо и подумала: «Вот уж точно — этот предок, забирающий игрушки у детей, напоминает какого-то незадачливого злодея».
0 Комментарии