Сыма Цзяо положил руку на голову бессознательного юноши и закрыл глаза, словно что-то проверял. Через мгновение он хмыкнул, и по его руке пробежало пламя, охватившее тело юноши. За три секунды тот сгорел до пепла, а затем Сыма Цзяо махнул рукавом, и от пепла не осталось и следа.
Ляо Тинъянь: «Похоже, он был очень зол».
Сыма Цзяо превратился в того самого юношу, которого только что уничтожил.
Ляо Тинъянь: «Он собирается выдать себя за него и проникнуть к врагам под видом другого?»
Она думала, что он действует прямо, а тут такой обходной манёвр.
Сыма Цзяо спрятал Ляо Тинъянь у себя в одежде и прижал к груди. Он быстро направился к выходу. На пути женщины, сидевшие в дверных проёмах на мягких подушках и пившие вино, весело окликали его:
— Господин Янь...
Некоторые даже пытались с ним заигрывать, но получали по лицу его рукавом, так что их причёски и макияж приходили в полнейший беспорядок. Сыма Цзяо двигался по коридору, вызывая крики и вопли.
Он не обращал на это внимания. Пройдя мимо одного за другим комнат, полных смеха и веселья, он наконец вышел из этого злачного места.
У входа его встретил слуга, который, увидев его, поспешил вперёд с услужливыми вопросами:
— Господин, что так рано? Уже уходите?
Помимо слуги, его сопровождал телохранитель на уровне золотого ядра. Для этих мест такая охрана означала высокий статус.
Сыма Цзяо, с лицом молодого господина Яня, бросил:
— Едем домой.
Настоящий господин Янь, очевидно, был вспыльчивым человеком, так что слуга, привычный к его грубости, молча кивнул и, не осмеливаясь возразить, приказал подать карету.
Когда Сыма Цзяо сел в карету, он обнаружил внутри двух красивых молодых людей, которые явно привыкли прислуживать господину Яню. Они сразу прижались к нему, но были быстро прогнаны.
— Вон отсюда.
Они тут же покинули карету. Сыма Цзяо откинулся на широкие мягкие сиденья, в его чёрных глазах мелькнул красноватый огонёк. Ляо Тинъянь, спрявшаяся у него в одежде, шевельнула хвостом и выглянула наружу, чтобы взглянуть на его загадочное выражение лица, но тут же снова спряталась обратно.
Похоже, этот предок готовится к чему-то грандиозному.
Когда-то он уже говорил, что после выхода с Трёхсвятой горы убьёт всех. За последние дни он никаких серьёзных действий не предпринимал, и Ляо Тинъянь уже подумала, что он отказался от этой идеи. Возможно, он осознал, что уничтожить миллион людей в быстро развивающемся Гэнчэньском Дворце практически невозможно. Однако теперь у неё появилось ощущение, что у него есть другой план.
Впрочем, её это не касалось. Она ведь была всего лишь невинной выдрой.
Дом этого господина Яня был одним из крупнейших особняков в городе. Похоже, в его семье кто-то из членов находился во внутреннем круге Гэнчэньского Дворца, или же имели какой-то особый статус, что обеспечивало им такие привилегии.
Сыма Цзяо, притворившись этим молодым человеком, вёл себя с большим достоинством, когда вошёл в богатый дом, чем сам «господин Янь». На своём пути он встретил множество людей, склоняющихся в почтении, но даже не взглянул на них.
Даже когда перед ним появился отец того самого юноши, Сыма Цзяо не удостоил его и взглядом.
— Стой! — воскликнул разгневанный мужчина, нахмурившись. — Что это за поведение? Ты там так забылся, что даже не можешь поприветствовать своего отца?!
Сыма Цзяо остановился и посмотрел на него.
Его взгляд был таким насмешливым, что слова и не требовались. Мужчина вздрогнул от ярости.
— Ты становишься всё более несносным! — прорычал он. — Снова таскаешься по этим местам. В доме полно женщин, которых ты должен сделать матерями, а ты бегаешь за теми, кто не сможет родить тебе детей. Сиди дома и заведи побольше сыновей!
Сыма Цзяо приподнял подбородок и произнёс:
— Идём, поговорим.
— Дрянь! Как ты смеешь так разговаривать с отцом?! — завопил мужчина.
Сыма Цзяо устал от этого. Он положил руку ему на плечо, и отец сразу замер, а потом, скованный страхом, последовал за ним в покои. Сыма Цзяо отпустил его и, сев в кресло, поманил пальцем.
— Кто ты? Ты не мой сын! — испуганно произнёс отец.
Сыма Цзяо усмехнулся:
— Я твой предок.
На лице мужчины отразилось оскорбление.
Ляо Тинъянь, которая наблюдала за этим: «Может, он и правду сказал».
Сыма Цзяо, не теряя времени, задал вопрос:
— Три дня назад родилась девочка. Куда ты собираешься её отправить?
Мужчина явно не хотел отвечать, но правда, что исходила от предка, заставила его пробормотать:
— В Байфэншань.
— Где это находится? — продолжил Сыма Цзяо.
— Не знаю, — выдавил отец. — Приходят посланники, мы не можем приблизиться, только ждём снаружи.
— Когда её отправят? — спросил он.
— Через два дня.
— Отлично, тогда я пойду с тобой.
Сыма Цзяо задал ещё несколько вопросов, и Ляо Тинъянь, слушая его и собирая воедино информацию, постепенно догадалась, что он ищет не одного человека, а целый тип людей — таких, как этот господин Янь.
Семья Янь жила здесь уже тысячу лет. Их богатство происходило от их рода. Иногда среди их потомков рождались те, у кого в крови проявлялись черты предка. Признаком этого служила огненная отметина на спине. Такие дети отправлялись в определённое место. Если их силы были достаточно мощны, их оставляли, а семья получала выгоды. Если силы были слабыми, то они возвращались домой, как этот господин Янь.
Мелкие семьи вроде Янь, рассредоточенные по окраинам Гэнчэньского Дворца, контролировались некой тайной силой, которая оставалась невидимой для остальных.
){kind=link}
0 Комментарии