Клан Фэншань рода Сыма когда-то считался самым приближённым к богам племенем на континенте. Но с исчезновением богов силы всех народов начали слабеть, и клан Сыма не стал исключением. Их божество погибло, и, чтобы сохранить свою мощь, они начали стремиться к чистоте крови. Это действительно привело к появлению выдающихся гениев, но с каждым поколением людей рода Сыма становилось всё меньше.
История Гэнчэньского Дворца во многом связана с кланом Сыма. Тем не менее с течением времени их влияние стремительно уменьшалось. Тем временем их бывшие подчинённые, такие как род Ши и другие семьи, становились сильнее. В результате бывшие правители превратились в пленников в собственной клетке.
За прошедшие тысячелетия почти все сильнейшие представители рода Сыма погибли по разным причинам, оставив лишь молодых детей, которые ещё не успели раскрыть свой потенциал. Несмотря на их выдающиеся способности, они нуждались во времени для роста. Но под «заботой» рода Ши, они постепенно лишились свободы.
Движимые жадностью и амбициями, представители рода Ши предали своих бывших хозяев, используя их доверие, чтобы контролировать младшее поколение клана Сыма. Детям не давали развиваться. Их превратили в марионеток и изолировали на Трёхсвятой Горе.
Конечно, для всего мира клан Сыма по-прежнему оставался символом высшего статуса. Даже ученики Гэнчэньского Дворца считали, что род Сыма занимает привилегированное положение. Никто не знал, что они, как редкие звери, были заключены в «золотую клетку».
Со временем людей из рода Сыма становилось всё меньше. Последней из их рода была Сыма Э, которая пожертвовала своей жизнью в последней отчаянной попытке. Она очистила священный огонь, связав его с жизнью своего ребёнка, чтобы сохранить их род.
Сыма Цзяо тогда был всего лишь ребёнком, и ему пришлось пережить огромные страдания, чтобы принять ослабленный священный огонь. Этот огонь был важнейшим артефактом рода Фэншань и основой существования Гэнчэньского Дворца. Без него дворец превратился бы в пустыню, лишённую духовной энергии, а его удача обратилась бы в прах.
Много лет прошло с тех пор, как многие представители рода Сыма, подобно Сыма Э, ухаживали за Священным Огнём, но Сыма Цзяо был особенным. Он стал с ним единым целым — их жизни неразрывно связаны, и никто другой больше не мог ухаживать за этим огнём. В мире не осталось второго человека из рода Сыма, способного продолжить это.
Благодаря этому огню его сила росла очень быстро. Семья Ши и другие кланы Гэнчэньского Дворца пытались завлечь его на свою сторону, но всё тщетно. У Сыма Цзяо было заклинание истины и редкая способность видеть правдивые намерения людей. Даже когда ему улыбались с нежностью, он ощущал, как его окружали жадные и зловещие помыслы.
Он чувствовал лишь обман, жадность, страх и ненависть.
Будучи предельно осторожным и жёстким, Сыма Цзяо резко отличался от своей доброй матери. В столь юном возрасте он уже мог убивать без тени сомнения. Для того чтобы увеличить свою силу, он поглотил жизненные силы нескольких членов рода Ши.
Его «хранители» никогда не видели подобного способа культивации, который казался почти демоническим. Но он не был демоном, так как демонические практики расходятся с путём бессмертия. Сыма Цзяо не показывал признаков погружения в демонизм, он просто убивал безразлично и поглощал силу своих жертв. После того как он уничтожил всех элитных учеников Трёхсвятой Горы, больше никто не осмеливался подходить к нему.
— Если он не может быть полезен и не поддаётся контролю, то он станет угрозой всему Гэнчэньскому Дворцу! — заявляли те, кто паразитировал на семье Сыма.
Они делали много попыток контролировать его, но все они терпели неудачу. Эти люди не только не смогли взять его под контроль, но и дали ему возможность стать ещё сильнее. В итоге после множества жертв они заточили его на несколько сотен лет.
* * *
Проснувшись, Ляо Тинъянь слетела на мягкую подстилку на столе. Она аккуратно умылась лапами, пригладила шерсть и усы, а затем взяла кусочек белого, мягкого пирожного и начала его грызть.
Она откусила пару раз, наслаждаясь сладким вкусом с ароматом цветов, и бросила взгляд в сторону.
Сыма Цзяо сидел, закрыв глаза. Его рукава были небрежно спутаны на его коленях — следствие её сна на нём. С тех пор как Ляо Тинъянь превратилась в выдру, она постоянно засыпала у него на руках, и это стало для неё привычным.
Обычно, когда она просыпалась, он тоже открывал глаза, но в этот раз он всё ещё не шевелился.
Может, он действительно спит? Но ведь огонёк говорил, что Сыма Цзяо не спал уже много лет.
Ляо Тинъянь покосилась на него и продолжила жевать пирожное. Когда она закончила, он всё ещё оставался неподвижным, словно спал.
Маленькая капля воды плавно выпрыгнула из чайной чашки и, следуя движению её лапы, попала на лицо Сыма Цзяо. Его ресницы дрогнули, глаза открылись. Капля воды упала ему на веки, а затем, когда он моргнул, скатилась по щеке, словно слеза.
Сыма Цзяо посмотрел на неё.
Ляо Тинъянь вся взъерошилась от страха.
Сыма Цзяо безэмоционально взял её и вытер своё лицо её мехом, словно это была обычная тряпка.
Ляо Тинъянь: «...»
Она поправила шерсть и решила достать семечки.
— Мне приснился сон, — вдруг произнёс Сыма Цзяо.
От неожиданности Ляо Тинъянь уронила семечки. Что?! Предок не только уснул, но ещё и увидел сон? Это что-то из разряда невероятного, как метеоритный дождь раз в пятьсот лет. Она повернулась к нему, ожидая продолжения. Ей было любопытно, что могло присниться тому, кто не спал столетиями.
0 Комментарии