Но Сыма Цзяо ничего больше не сказал. Он лишь скучающим взглядом посмотрел в окно.
Ляо Тинъянь: «Люди, которые говорят полфразы и замолкают, в современном мире заслуживают наказания».
Во сне Сыма Цзяо увидел своё детство. В ту грозовую ночь его мать, Сыма Э, подошла к его кровати и разбудила его. Она схватила его за горло, чтобы задушить. Это действительно произошло, и если бы не вмешательство Ши Юнъю, его бы убили.
Самое ироничное было в том, что он всегда чувствовал в своих защитниках и опекунах злобные намерения, но когда мать пыталась задушить его, она передавала ему лишь нежность и любовь.
Пока он вспоминал об этом, он снова посмотрел на Ляо Тинъянь. Она уже лежала на столе и грызла разноцветные пирожные. Она попробовала каждый цвет, словно сравнивала вкусы.
Этот человек был самым странным из всех, кого он встречал. Все, кто видел его, испытывали либо страх и ненависть, либо желание угодить. Но она была другой — у неё не было к нему ни сильной неприязни, ни особой симпатии. Её чувства к нему были такими же нейтральными, как к деревьям на улице, и эта спокойная эмоциональная дистанция удивительно умиротворяла его. Хотя она была слабой, несмотря на все трудности, она умела устроить свою жизнь с комфортом.
Сыма Цзяо считал её более умной, чем многих других людей. Настоящие умные люди умеют приспособиться к любой ситуации.
Ляо Тинъянь держала пирожное в воздухе, пытаясь одновременно контролировать чашку с чаем. Немного отвлекшись, она уронила пирожное, которое плюхнулось ей на лицо, оставив крошки по всей шерсти.
Сыма Цзяо: «Отзываю свои мысли о её уме».
— Старший, — послышался голос снаружи. — Пришёл человек, который должен сопроводить нас в Байфэншань.
Они пробыли здесь два дня, и наконец настала пора отправляться. Ляо Тинъянь заметила, что Сыма Цзяо поднялся. Она хлопнула лапками, стряхнула крошки и полетела к нему, готовясь снова занять своё место у него на плече.
Однако Сыма Цзяо внезапно остановил её, ловко отбросив в сторону, и она приземлилась на мягкую подушку.
— Оставайся здесь, — сказал он.
Ляо Тинъянь: «Что? Не берёшь меня с собой? И это что, хорошая новость?»
Как только она услышала это, тут же села и с облегчением снова развалилась на подушке. Честно говоря, она и не особо хотела идти. Там наверняка вскроются какие-нибудь большие секреты. Возможно, будет много кровавых сцен. Она не жаждала знать слишком много и уж точно не хотела стать свидетелем очередного ужасающего убийства.
Сыма Цзяо сделал несколько шагов в сторону выхода и, вытянув руку, схватил небольшое пламя. Он быстро метнул его в сторону Ляо Тинъянь, бросив:
— Держи это.
Закончив, он решительно ушёл.
Маленькое пламя оказалось в прозрачном шаре и приземлилось рядом с хвостом Ляо Тинъянь. Она подошла ближе, чтобы рассмотреть его, и тут пламя громко закричало:
— Чего смотришь, противная выдра!
Ляо Тинъянь притянула шар к себе и спросила:
— Почему ты стал таким маленьким?
— Ты разве не знаешь, что такое разделение сущности? Это всего лишь небольшая часть моего настоящего пламени! Меня сюда послали, чтобы следить за тобой!
— О, — безразлично отозвалась она.
Пока начальник был на выезде, Ляо Тинъянь, как и полагалось настоящей лентяйке, развалилась на большой кровати, где она лениво потягивалась. Пламя было слишком шумным, поэтому она добавила ему звукоизоляционный барьер.
Это пламя было похоже на заносчивого и одинокого ребёнка, которого постоянно запирали и не с кем было поиграть. Когда оно видело людей, то не прекращало говорить и ругаться. Внезапно Ляо Тинъянь кое-что вспомнила и сняла барьер, чтобы поговорить с ним.
— Ты как-то говорил, что видишь сны, когда учитель их видит. Ты можешь видеть его сны?
Пламя, ещё недавно раздражённое, теперь снова раздувалось от гордости. Даже маленькое пламя излучало невероятное самомнение.
— Конечно! Я знаю все его маленькие секреты. И его сны вижу!
Ляо Тинъянь заинтересовалась:
— Он недавно спал и видел сон. Что тебе удалось увидеть?
Пламя сразу же разразилось смехом:
— Он видел свою мамочку! Ха-ха-ха! Этот малыш ещё не оторвался от груди! — Пламя несло всякую чушь и явно преувеличивало. — Он в своём сне плакал и звал мамочку! Ещё и носом хлюпал!
Ляо Тинъянь: «Да, да, конечно».
— Ты знаешь, если он узнает, что ты так говоришь, он тебя так побьёт, что заплачешь.
Пламя замерло:
— Ты думаешь, я его боюсь?!
— Да, думаю, ты его боишься, — спокойно ответила Ляо Тинъянь и тут же снова накрыла пламя звукоизоляцией, мгновенно отрезав поток его ругательств.
Тем временем Сыма Цзяо, всё ещё под видом господина Яня, шёл за своим «отцом» и встретил сопровождающего их старшего на стадии Юаньин. Этот человек выглядел обыденно, был молчаливым и немногословным. У него был летающий артефакт в виде лодки. Он посмотрел на младенца в руках отца господина Яня и кивнул, позволяя тому подняться на артефакт.
— Раньше только ты один ходил. Теперь с тобой ещё один, — сказал старший, указав на Сыма Цзяо.
Отец господина Яня угодливо улыбнулся и ответил:
— Это мой сын. В будущем он унаследует семейное дело, поэтому я решил взять его, чтобы он познакомился с процессом. — При этом он передал старшему мешочек с духовными камнями.
Старший взял камни и молча кивнул, разрешив Сыма Цзяо подняться на артефакт.
Отец господина Яня слегка вздохнул с облегчением и крепче прижал к себе спящего младенца. Эта девочка была одной из многих детей господина Яня, но только она унаследовала родовую кровь. Если она останется на Байфэншане, семья Янь сможет процветать ещё двести лет.
Однако отец тайком взглянул на таинственного сопровождающего и не смог избавиться от беспокойства. У него было плохое предчувствие, что в этом путешествии что-то пойдёт не так.
){kind=link}
0 Комментарии