По правде говоря, всё оказалось не так уж и сложно принять. В конце концов, это было довольно приятно. А для взрослого человека нет ничего плохого в том, чтобы иногда иметь личную жизнь. Она даже чувствовала себя легче, как будто пережила какое-то освобождение.
Теперь осталась лишь одна проблема — вдруг Сыма Цзяо был недоволен и, проснувшись, обрушит на неё свой гнев? Она вспомнила те чувства, что ощутила во время процесса, и уже не так сильно боялась. Более того, в ней даже проснулось лёгкое самомнение: а вдруг она ему нравится?
«Нет-нет, нельзя так думать», — одёрнула себя Ляо Тинъянь. — «Это одно из трёх самых опасных заблуждений. Я точно ему не нравлюсь. Скорее всего, это просто моё воображение».
В это время большая чёрная змея играла в воде озера, совершенно не подозревая, что её коллега вскоре станет хозяйкой этого места. Да и сама Ляо Тинъянь об этом ещё не знала.
Отдохнув день, она снова отправилась в духовный дворец Сыма Цзяо, подгоняемая настойчивыми криками огонька. Что ей ещё оставалось? Она уже начала его спасать — бросить всё на полпути было бы бессмысленно.
В этот раз войти в его духовный дворец оказалось даже проще, чем в первый. Внутри всё выглядело чуть лучше, чем вчера: потрескавшаяся земля оставалась такой же, огонь продолжал пылать, но уже слабее, а запах крови почти исчез. Главным было то, что его дух больше не увядал.
«Двойное культивирование действительно работает», — подумала Ляо Тинъянь.
Духовный дворец отражает состояние человека — и физическое, и эмоциональное. Это угнетающее, разрушенное место явно показывало, насколько тяжело ему пришлось. Всё, что Ляо Тинъянь испытывала, было лишь сотой долей его боли, отфильтрованной и ослабленной для неё.
Перед вторым погружением Ляо Тинъянь изучила больше информации и лучше подготовилась. Она снова прикоснулась к его духу и ощутила знакомую резкую боль. Она невольно задумалась:
«Если каждый день переживать такие мучения, кто угодно сойдёт с ума».
Но Сыма Цзяо, как правило, просто был угрюмым и раздражённым. Он лишь изредка показывал признаки страдания.
«Он либо привык к этой боли, либо научился её скрывать», — подумала Ляо Тинъянь.
«Чёрт, да я даже начала его жалеть!» — встрепенулась она. — «Очнись! Ему минимум пятьсот лет, он убивает людей легче, чем пьёт воду!»
Однако, когда твоя душа так тесно переплетается с чужой, страх исчезает. Оставались лишь чувство спокойствия и радость.
Очнувшись от нового приступа слабости, Ляо Тинъянь привела себя в порядок и села на край кровати, внимательно наблюдая за Сыма Цзяо. Раньше она никогда не смотрела на него так пристально. Единственная её яркая память о нём — это их первая встреча. Тогда она смотрела, как падает тело её подруги, как кровь запачкала её платье и руки. Холодный пот проступил у неё на лбу. А затем, наблюдая за тем, как он убивает всё больше людей, она постепенно перестала так сильно бояться.
Теперь же она вообще не испытывала страха, даже если и знала, что он может проснуться и разозлиться.
Его волосы были чёрные и мягкие, не совсем сочетающиеся с его суровым образом. Лицо красивое, можно даже сказать, что его иногда можно назвать «мальчиком с нежными чертами». Но его постоянное недовольство делало его страшным. Высокий нос, тонкие губы — их ярко-красный цвет поблёк от потери крови. Это, пожалуй, был единственный яркий оттенок на его теле.
Огонёк сказал, что понадобится, как минимум, три сеанса для полного восстановления. Ляо Тинъянь, обретя уверенность, продолжила изучать его лицо, а затем не удержалась и дотронулась до него.
Его мочка уха оказалась неожиданно мягкой и приятной на ощупь.
Когда она так и сидела, играя с его ухом, Сыма Цзяо внезапно открыл свои чёрные глаза.
Ляо Тинъянь тут же убрала руку и, с совершенно естественным видом, натянула тонкое одеяло ему на шею. На лице у неё читалось: «Мне сложно объяснить, что я сейчас делала, ведь я просто беззаботная рыбка».
В глубине души она тут же мысленно прокляла огонёк. Он ведь совсем ненадёжный! И зря она раньше не облила его водой за его выходки!
Сыма Цзяо сел, и одеяло соскользнуло с его плеч, открывая его белую грудь. Несмотря на слабость, как только он открыл глаза, его нельзя было принять за больного человека. Казалось, он в любой момент мог снова пойти убивать. Он протянул руку к Ляо Тинъянь, но в его лице не было заметно ни капли гнева.
Она молча положила свою ладонь в его руку. В этот момент она искренне желала быть выдрой, чтобы не пришлось иметь дело с такой ситуацией.
Сыма Цзяо крепко сжал её руку и потянул к себе на кровать. Он обнял её и прижал к себе, одной рукой ласково поглаживая её волосы, другой обхватив её талию. Некоторое время они просто лежали вместе. Лицо Сыма Цзяо казалось спокойным, без следа вечного недовольства — это было нечто, чего она никогда раньше не видела.
«У меня такое чувство, что мы вот-вот начнём встречаться», — промелькнуло у неё в голове.
После долгого молчания Сыма Цзяо прижал свой лоб к её. Его тёмные глаза оказались совсем близко. Когда их взгляды встретились, она ощутила, как её сознание затуманивается, а её духовный дворец оказался снова открытым.
Духи Ляо Тинъянь и Сыма Цзяо уже сливались ранее, и их души стали достаточно знакомы друг с другом, чтобы её духовный дворец почти не сопротивлялся. Они словно два маленьких шарика, притянутые друг к другу, сливались в одно целое.
Чувства, которые нахлынули на Ляо Тинъянь, были ещё более интенсивными, чем в прошлые разы, почти лишив её сознания.
Перед тем как погрузиться в полное забытье, она почувствовала, как холодные пальцы легко сжали её за шею, заставив всё её тело задрожать. Голос Сыма Цзяо прозвучал шёпотом у неё над ухом:
— Ты, оказывается, даже не понимала, что делала раньше. Вот это и есть настоящая духовная связь.
Ляо Тинъянь только мысленно воскликнула: «Чёрт побери!»
0 Комментарии