Ляо Тинъянь впервые увидела Сыма Цзяо на вершине башни Трёхсвятой Горы. Он тогда был совсем молод — в его чертах лица всё ещё угадывалась юношеская наивность. Одинокий, он ходил кругами по башне, этаж за этажом, спускаясь вниз и снова поднимаясь по лестнице. Он не знал усталости и так и остался в полном одиночестве. Всё вокруг было настолько тихим, что даже не было слышно ветра. Тишина давила и угнетала.
Ещё она увидела, как он шагал среди редчайших цветов, известных как лунно-солнечные орхидеи. Эти цветы никогда не вянут, но стоит сорвать один, и вся ветка тут же засыхает. Сыма Цзяо спокойно сорвал несколько цветков и, раздражённо бросив их на землю, наблюдал за тем, как они мгновенно увяли.
Это были отрывки воспоминаний, которые Ляо Тинъянь увидела, когда собирала многие осколки его души. Иногда к ней приходили такие фрагменты из жизни Сыма Цзяо. Проблески его прошлого проскакивали в её снах.
Порой она даже могла ощутить его эмоции. Его настроение всегда было мрачным, и, просыпаясь, она понимала, что, наверное, он был несчастен каждый день. Это легко представить: если тебя заперли и ты, словно в тюрьме, трудно оставаться довольным жизнью.
Кроме этих воспоминаний, слияние душ с великим мастером принесло ещё один плюс: её сила продолжала расти, даже если она не тренировалась. Ляо Тинъянь всё чаще чувствовала себя неловко, словно она воспользовалась чужой энергией. Но никаких признаков неудобства у Сыма Цзяо не было — наоборот, он стал немного ближе к ней, без всяких излишних проявлений. Это её успокаивало. Она не ощущала всей серьёзности ситуации, возможно, потому что в её научном восприятии мира связь между душами казалась чем-то абстрактным. В её понимании интимные отношения оставались на уровне физической близости, и поэтому духовная связь казалась ей менее реальной.
Что касается Сыма Цзяо, он никогда не придавал значения подобным вещам. Но его спокойное поведение помогало Ляо Тинъянь легче принять всё произошедшее, и спустя пару дней она уже расслабленно лежала рядом с ним, как и прежде.
Они притворялись братом и сестрой из Дворца Ночных Прогулок и направились в Чэньскую школу при Гэнчэньском Дворце. К этому времени они прошли уже половину пути.
Ляо Тинъянь играла роль старшей сестры, Юн Линчунь, а Сыма Цзяо — её «брата», Юн Шицю. Правда, актёры из них так себе: он не умел играть, а она не любила этого делать. Поэтому их поведение временами не соответствовало привычкам настоящих наследников. Два культиватора стадии зарождения, посланные Дворцом Ночных Прогулок для их защиты, начали что-то подозревать. Но, не обнаружив никаких отклонений, они списали странности на сложный характер подростков.
Настоящие же брат и сестра, превратившиеся в куропаток, теперь были игрушками для Ляо Тинъянь. Она не особо любила играть с птицами, но маленькая чёрная змейка обожала гонять куропаток по столу, заставляя их жалобно пищать.
Когда они покидали Лохэ Синфан, местный культиватор, чтобы угодить им, похвалил их за «необыкновенно умных» куропаток и даже подарил им изысканную клетку из редких металлов, украшенную драгоценными камнями и жемчугом, идеально подходящую для этих птиц.
Таким образом, Ляо Тинъянь вынуждена была заботиться о двух «питомцах». Правда, ухаживать за ними ей не пришлось: маленькая чёрная змея сама находила еду и приносила к клетке для куропаток, получая от этого огромное удовольствие.
«Ну ладно», — подумала Ляо Тинъянь, — «значит, ты их и кормишь».
Несмотря на амбиции брата и сестры, они всё же могли считать себя удачливыми. В отличие от других могущественных людей, которых Сыма Цзяо попросту уничтожил, они хотя бы остались живы, хоть и в облике куропаток.
Сыма Цзяо иногда стучал по клетке, заставляя птиц трястись от страха. Им было настолько жутко, что при одном его появлении они начинали дрожать. Предок, скучая, порой развлекался, наблюдая за их паникой.
Однако большую часть времени он игнорировал их и предпочитал лежать рядом с Ляо Тинъянь и спать.
Но «сон» в его случае был не совсем обычным. Его дух ещё не восстановился, поэтому он предпочитал отправляться в её духовный дворец, чтобы отдыхать там.
Что это означало? Если сравнить, то его дом был слишком суровым для нормального отдыха, а дом Ляо Тинъянь был как курорт с идеальными условиями для сна. Поэтому его дух просто перебирался в её дворец. Пока он не пытался взаимодействовать с её духом, никаких странных ощущений не возникало.
Поначалу присутствие его духа было ощутимо и Ляо Тинъянь не могла нормально спать несколько дней. Но постепенно она привыкла. Поняв, что Сыма Цзяо просто отдыхает и не собирается ничего больше делать, она позволила ему остаться, а сама спокойно засыпала.
Для Сыма Цзяо же сон в её духовном дворце стал новым удивительным опытом.
Раньше он не мог понять, почему она так обожала спать, пока не ощутил, как её мир был наполнен свежестью и покоем. Там не было ни запаха крови, ни обжигающего пламени, ни гнетущей атмосферы. Только лёгкий ветерок и аромат цветов, расслабляющий до дрёмы... И вот он впервые в жизни испытал настоящий, глубокий сон.
После этого он не мог остановиться. Как только Ляо Тинъянь ложилась, чтобы отдохнуть, рядом с ней немедленно появлялся Сыма Цзяо. Он не только занимал половину кровати, но и часть её духовного пространства.
Возможно, благодаря этому восстановлению, его характер стал мягче. За полмесяца путешествия он никого не убил, что сильно удивило Ляо Тинъянь.
Она была уверена, что он собирается продолжить своё кровавое шествие под новым обликом.
Однако всё оказалось иначе. Он вёл себя вполне достойно, соблюдая свою роль, и вместе с Ляо Тинъянь прибыл в поместье клана Му, внешнего клана при Гэнчэньском Дворце. Клан Му был близок к могущественному клану Ши, что давало им значительное влияние. Ляо Тинъянь и Сыма Цзяо предстали перед старейшиной клана Му, их «дедушкой по материнской линии». Он испытывал к ним тёплые чувства и радушно принял их.
0 Комментарии