— Говорят, что великий мастер пришёл в ярость и убил многих только потому, что его любимая ученица нашептала ему на ухо. А глава дворца теперь скрывает всё это.
— Слышал, что грандмастер поругался с главой и теперь заперся на Белоланьем Утёсе, — продолжил кто-то.
Ляо Тинъянь про себя усмехнулась: «Ну вот, сплошные сплетни. Похоже, что для сохранения порядка настоящую информацию решили скрыть».
Один из участников сказал:
— Я раньше думал, что, когда мастер выйдет из заточения, наш дворец станет сильнее. Но теперь, с таким мастером, всё может обернуться в худшую сторону.
Эти слова повисли в тишине. Даже те, кто мог согласиться с таким мнением, не осмеливались говорить это вслух, а некоторые явно придерживались другого взгляда.
Один из высокомерных молодых людей встал и сказал:
— Великий мастер обладает невероятной силой и является последним наследником клана Сыма. Его свободные поступки вполне естественны. Вы же все читали историю нашего дворца? Клан Сыма всегда давал нам великих мастеров, которые становились опорой нашего дворца и приносили ему славу. Если бы у меня был шанс, я бы с радостью отдал свою жизнь за такого мастера.
Многие думали, как и этот мужчина. Большинство из них считало, что смерть нескольких человек — не беда, пока это не касается их самих. Они были готовы следовать за сильным лидером, даже если тот убивает.
Но у Сыма Цзяо не было намерения собирать союзников и вести борьбу с кем-либо. Он никогда не скрывал своего презрения к Гэнчэньскому дворцу и предпочитал действовать в одиночку.
— Ты уже поела? Если да, возвращаемся.
Как только заговорили о мастере, он тут же появился. Сыма Цзяо, который пропал на полтора дня, теперь стоял позади Ляо Тинъянь с лицом Юн Шицю .
Поскольку вокруг было тихо, все обратили на него внимание. Но Сыма Цзяо не обратил на это никакого внимания. Он только сделал знак Ляо Тинъянь, чтобы она собиралась. Девушка спокойно отложила наполовину съеденную миску с десертом и поднялась.
— Подожди, ты ведь Юн Шицю из Дворца Ночных Прогулок, не так ли? Мы устроили этот вечер для новых учеников академии, чтобы познакомиться. Зачем уходить так рано? Оставайтесь с сестрой, впереди ещё много интересного, — попытался задержать их лидер группы.
Сыма Цзяо бросил на него взгляд, словно на ползающего по ноге муравья.
— Вечер? Да вы только и делаете, что болтаете, — усмехнулся он.
Ляо Тинъянь мысленно поддержала его слова: «Точно, сказал как есть. Вот это босс!»
Сыма Цзяо взглянул на неё так, как будто отметил про себя, будто она похудела, хотя они не виделись всего полдня.
Ляо Тинъянь: «Наверное, я что-то не так поняла…»
Не обращая внимания на собравшихся, они молча вышли из цветущего сада, оставив гостей с неловкими выражениями на лицах.
— Тебе тут нравится? — спросил Сыма Цзяо, когда они шли по длинной галерее.
— Ну, так... еда здесь вкуснее, чем в школе, — пожала плечами Ляо.
Сыма Цзяо не понимал её привязанности к еде.
— Ты уже достигла такого уровня, что еда не нужна тебе для поддержания сил. Всё это только для удовлетворения вкусовых желаний, — отметил он.
— Верно, я ем, потому что мне просто нравится вкус, — спокойно ответила Ляо Тинъянь.
Ей искренне было жаль Сыма Цзяо. Его жизнь казалась ей ужасно скучной и пустой — ведь если человек не может ни нормально выспаться, ни насладиться едой, зачем вообще жить?
— Ты знаешь, тебе бы тоже не помешало попробовать что-нибудь вкусное. Это улучшает настроение.
Сыма Цзяо только фыркнул с явным пренебрежением.
Они не покинули Зал Живописи сразу, потому что Ляо Тинъянь ещё не насытилась. Она съела лишь немного мясных шариков и сладкий десерт. Они заказали ещё одну трапезу. Ляо Тинъянь ела, а Сыма Цзяо сидел рядом, задумчиво глядя в никуда. В этот момент она вдруг подумала, что он похож на одинокого и замкнутого ребёнка.
— Я чувствую, о чём ты думаешь, — внезапно прервал её мысли Сыма Цзяо.
Ляо Тинъянь тут же перестала фантазировать и решила сосредоточиться на еде. Она представила себе, что является героиней программы про еду, которая восхваляет блюда с нарочитым восторгом.
Сыма Цзяо наблюдал за ней, не сводя глаз.
— Может, всё-таки попробуешь? — не выдержала она.
Он наклонился и съел немного белого яичного десерта прямо с её ложки.
Ляо Тинъянь: «У тебя ведь была своя пиалка... Почему ты выбрал именно мою ложку? Ты ешь только если это чужое, да?»
Она быстро отложила ложку и схватила палочками маленькое птичье яйцо. Девушка быстро сунула его в рот и посмотрела на Сыма Цзяо с фальшивой улыбкой, как бы говоря: «Ну давай, попробуй теперь это отобрать!»
Но Сыма Цзяо вдруг поднёс руку к её подбородку и наклонился ближе.
— !!! — Ляо Тинъянь не могла скрыть своего шока.
Когда их губы соприкоснулись, а языки переплелись, в её голове всплыл момент из их духовной связи. Это воспоминание пробежалось по её телу разрядом.
Сыма Цзяо отстранился и, жуя яйцо, вернулся на своё место. Ляо Тинъянь, не удержавшись, провела языком по губам, но во рту уже ничего не осталось, кроме слюны. Пока она глотала, Сыма Цзяо еле заметно улыбнулся, но тут же снова стал хмурым и сказал:
— В этом ничего особенного.
Ляо Тинъянь едва удержалась от желания запихать все оставшиеся яйца ему в рот и заставить запить их супом через нос.
В следующий момент Сыма Цзяо поднял миску с яйцами и просто вылил её содержимое в цветочный куст рядом, а затем с недовольным видом швырнул пустую посуду обратно на стол.
Ляо Тинъянь: «...»
Недалеко от них стоял Ци Лэтянь, который случайно оказался здесь и увидел всю сцену. Лицо его то бледнело, то краснело. Он мгновенно узнал ту, с кем был в таком интимном моменте Сыма Цзяо, — это же была Юн Линчунь! Он ещё даже не успел подойти к ней, а его уже кто-то опередил. Кто этот мужчина, и как он посмел?
Ци Лэтянь попытался сохранить самообладание. Он подошёл к Ляо Тинъянь и сказал:
— Сестра Линчунь, а что ты здесь делаешь? Разве ты не должна быть на цветочном банкете с остальными?
Он бросил взгляд на Сыма Цзяо и с любопытством спросил:
— А кто этот господин?
Ляо Тинъянь, не подозревая, что Ци видел всё, спокойно ответила:
— Это мой брат, Юн Шицю.
Лицо Ци Лэтяня застыло. В его голове крутились грязные мысли, которые в конце концов вылились в одно: «Инцест!»
Сыма Цзяо слегка усмехнулся и продолжил небрежно ковырять еду перед собой. Он сказал:
— Если больше вопросов нет, проваливай.
Ци Лэтянь, скрывая презрение, развернулся и ушёл, не сказав ни слова.
Ляо Тинъянь с удивлением спросила:
— Почему он выглядел так, будто у него запор?
0 Комментарии