В отличие от обычных книг, этот фолиант сам обучал своего владельца. Можно было выбрать заклинание через духовную связь, и книга предоставляла полный учебный курс. Но успех зависел от собственных способностей ученика.
Ляо Тинъянь: «Эта книга... Она такая тяжёлая».
— Я люблю учиться. Буду учить по пятнадцать заклинаний каждый день, — сказала она сухим, безжизненным тоном.
— Нет, ты не хочешь этого, — заметил Сыма Цзяо. — В голове ты плачешь и протестуешь против учёбы.
Ляо Тинъянь бросила недовольный взгляд на тяжёлую книгу с заданиями и воскликнула:
— Раз уж ты знал, зачем же тогда дал мне такую толстую книгу для упражнений?! — воскликнула она, швырнув её на стол.
Сыма Цзяо нахмурился, его мозг начал путаться от её громких жалоб:
— Ещё одно слово — и будем общаться мысленно.
Ляо Тинъянь мгновенно сменила тактику, расслабилась и прошептала «Амитабха», после чего приклеила на свой лоб листок успокаивающей травы. Под таким давлением она уснула за три минуты. Сыма Цзяо даже начал подозревать, а не помогает ли эта трава засыпать. Он решил проверить, сорвав её с её лба.
Оказалось, что трава не имела эффекта, зато Ляо Тинъянь сама по себе обладала магическим свойством погружаться в сон. От неё исходило какое-то странное спокойствие — смесь тревожной свежести живой рыбы и умиротворённости мёртвой. Сыма Цзяо тоже поддался её влиянию и, опустив голову на её шею, закрыл глаза.
Он и сам не заметил, когда началось это странное явление:. Стоило ему оказаться рядом с ней, как на него тут же наваливалась сонливость, и он засыпал, словно... был обычным человеком.
* * *
Ляо Тинъян заметила, что что-то не так. Взгляды её одноклассников стали странными — в них появилась смесь презрения и любопытства, а также доля насмешки. Она оглядела свою одежду, но ничего необычного не заметила. Если судить по выражениям их лиц, то можно было подумать, что она явилась в одной пижаме.
Сначала она решила, что это последствия того случая на вечере цветочного праздника, когда она слишком выпендрилась, но через несколько дней появились люди из семьи Му, которых прислал дедушка Юн Линчунь и Юн Шицю. Их забрали для серьёзного разговора.
— Что за ерунда? — удивлённо спросила Ляо Тинъянь.
Дедушка ругал их, говоря, что они позорят семью Му. Ляо Тинъянь сидела на скамье в стороне, слушая, как он в течение получаса кричал на их иллюзии, пока наконец не поняла, что всё это связано с недавними слухами.
Оказалось, что в академии распространился слух о том, что Юн Линчунь и Юн Шицю, близнецы, состоят в запрещённой связи. Говорили даже, что в ночь цветочного праздника они позволили себе неподобающее поведение в зале Цзинсюхуа.
— Подожди, что они там делали? — Ляо Тинъянь коснулась своего лба. — О, совсем забыла про их сюжетную линию близнецов.
— Ха-ха-ха! — Сыма Цзяо не мог перестать смеяться.
— Боже, ты сейчас точно не должен смеяться! — возмутилась Ляо Тинъянь.
Но Сыма Цзяо никак не мог остановиться. Даже когда они возвращались в академию на облачной колеснице, он продолжал смеяться.
«Да что здесь такого смешного?» — подумала Ляо Тинъянь.
Смех Сыма Цзяо постепенно перешёл в зловещую усмешку. Он начал вертеть в руках шары для смертельной жеребьёвки, небрежно бросив:
— Говорят, мои родители тоже были братом и сестрой. Им промыли мозги ради сохранения чистоты крови рода Сыма и заставили родить ребёнка... Я всегда думал, что этим людям всё равно на мораль, но, как оказалось, они тоже знают, что такое стыд и что дозволено, а что — нет. Видела бы ты, как радостно старик их ругал, — добавил он, вытаскивая из кучи шар с символом «Му», как бы обозначая следующую цель.
Ляо Тинъянь подозревала, что Сыма Цзяо ведёт какую-то игру с внутренними семьями академии, но точных подробностей не знала. Никаких серьёзных происшествий вроде бы не было.
Он сжал шар с символом «Му», и его магическая энергия рассеялась в воздухе, словно золотая пыль, оседая на светло-фиолетовую юбку Ляо Тинъянь.
Осознав, что он снова планирует вылазку, Ляо Тинъянь поняла, что сегодня опять будет спать одна. Не то чтобы ей не нравилось спать вдвоём, но Сыма Цзяо любил укладываться так, чтобы его волосы щекотали её шею, а это было невыносимо.
Да, одной спать всё же лучше.
— Сегодня вечером я уйду, — наконец сказал он.
— О, ну ладно. Удачи тебе, осторожнее там, — ответила Ляо Тинъянь.
После короткой паузы она вдруг почувствовала себя женой, провожающей мужа в командировку, и по спине у неё пробежали мурашки.
Сыма Цзяо наклонился к ней и, пристально глядя ей в глаза, спросил:
— Хочешь, я что-нибудь привезу?
— Что привезёшь? — не сразу поняла она.
— Ну, я ухожу, и могу что-нибудь для тебя принести.
«Это уже совсем как сцена, когда муж уезжает в командировку и обещает привезти подарок!» — подумала Ляо Тинъянь. — «Но ты ведь не в командировку отправляешься, а идёшь убивать! Подарок?! Ты что, собираешься принести голову врага?»
— Ладно, мне всё равно. Мне всё подходит, — ответила она.
— Тогда жди меня, — сказал Сыма Цзяо, погладив её по щеке с неожиданной теплотой.
Ляо Тинъянь чуть не лишилась чувств от неожиданности. Что с ним такое, боже?!
* * *
Днём она занималась своими делами — ходила на занятия, листала книги по техникам, учила новые приёмы. Благодаря маленьким заклинаниям, её однокурсники с низким уровнем развития не замечали, что она спит на уроках. А ещё она иногда подшучивала над теми, кто любил сплетничать, пробуя на них свои новые навыки.
После нескольких таких «опытов» в академии случилось несколько драк. Ляо Тинъянь наблюдала за этим с удовольствием.
«Отлично, ребята! Давайте, ещё один раунд!»
Через два дня Сыма Цзяо вернулся. Это случилось глубокой ночью. Он был весь мокрый от росы и разбудил Ляо Тинъянь, сев на край её кровати.
— Ты вернулся, — пробормотала она, не просыпаясь полностью.
Сыма Цзяо, видя, что она снова засыпает, расстегнул её одежду и сунул внутрь что-то холодное. От резкого холода Ляо Тинъянь подскочила и, быстро расстегнув одеяние, вытащила этот предмет.
— Что это такое?
— Не помню, в каком-то хранилище нашёл, — сказал он, опираясь на её подушку. — Понравилось, решил принести тебе поиграть.
Автор:
Ляо Тинъянь: «Мой предок не может быть таким нежным!»
0 Комментарии