Змея, едва коснувшись земли, вновь приняла свою истинную форму — большого чёрного змея. Сыма Цзяо вскочил на её спину, и они стремительно понеслись к внешнему двору Гэнчэньского Дворца, к резиденции на горе Цзылю.
Эта резиденция теперь принадлежала Юэ Чухуэй. Она была построена прямо на склоне горы, и Юэ Чухуэй занимала самый верхний дворец, окружённый десятками служанок и сотней охранников, которые оберегали эту маленькую принцессу.
Юэ Чухуэй занимала лучший дворец, а Ляо Тинъянь, как пленница, была заключена в мрачную темницу. Когда они встретились в магазине «Юньи Сюху», Ляо Тинъянь отказалась отдать свою маленькую чёрную змею и, несмотря на приказ Юэ Чухуэй, даже позволила змее сбежать. Это взбесило маленькую принцессу, и она сразу же приказала схватить Ляо Тинъянь.
Она ошибочно полагала, что Ляо Тинъянь — всего лишь никто из Ночной Резиденции, и без сожалений избила её и бросила в тёмную и сырую темницу, забыв о ней.
С тех пор прошло больше суток, и Ляо Тинъянь успела выспаться дважды.
Когда Сыма Цзяо нашёл её, она лежала в углу темницы, свернувшись калачиком. Её лицо было бледным, она выглядела жалкой. Он быстрыми шагами подошёл и, присев рядом, провёл рукой по её лицу.
В темнице было холодно, и её щёки были ледяными. Сначала Сыма Цзяо подумал, что она потеряла сознание, но потом понял, что она просто спала.
Сыма Цзяо: «...»
— Просыпайся, — произнёс он.
Ляо Тинъянь сонно открыла глаза и увидела хмурое лицо Сыма Цзяо. Он спросил её с раздражением:
— Ну что, выспалась? Тебе удобно?
Она, не задумываясь, кивнула и ответила:
— Неплохо.
Увидев, как его выражение лица стало зловещим, Ляо Тинъянь моментально пришла в себя и исправилась:
— Нет, невыносимо! Так тяжело! Как хорошо, что ты пришёл меня спасти, ууу!
— Вставай, — бросил он.
— Я бы с удовольствием, но не могу, — простонала Ляо Тинъянь.
Только сейчас Сыма Цзяо заметил, что она серьёзно пострадала: её духовная энергия была подавлена, а тело изранено внутренними повреждениями.
Ляо Тинъянь взглянула на его лицо, прочистила горло и с хрипотцой произнесла:
— Вот в чем дело. Если бы они были слабее меня, я бы, конечно, попробовала дать им отпор. Но у них было четверо культиваторов на уровне божественного преобразования. Я не смогла бы их победить, поэтому не стала ввязываться.
Четверо таких же сильных, как она, прошедшие через множество сражений. Если бы она вступила в бой, у неё не было бы шансов, и её личность была бы раскрыта. Пришлось временно уступить. Всё равно она знала, что Сыма Цзяо придёт её спасать, так что оставалось только дождаться.
Хотя она старалась держаться хладнокровно, боль в животе и на лице была настоящей. Лежать одной в темнице было терпимо, но как только она увидела Сыма Цзяо, её тело расслабилось, и боль стала ощутимее.
Лицо Сыма Цзяо давно не выглядело таким мрачным. Ляо Тинъянь, взглянув на него, почувствовала, как страх окутывает её всё сильнее. Казалось, он вновь превратился в того безумного убийцу, каким был на первых порах на Трёхсвятой Горе, готового принести жертвы и убивать людей.
Он поднял её на руки и прижал к себе. Только тогда Сыма Цзяо заметил длинную царапину, тянущуюся по одной стороне её лица. Рана уже перестала кровоточить, но оставалась свежей, и явно была оставлена острым предметом. Его взгляд стал ещё холоднее и суровее, когда он провёл пальцем по её ране.
— Больно! Больно! — воскликнула Ляо Тинъянь.
Но Сыма Цзяо не обратил на её крики внимания. Его пальцы лишь сильнее надавили на рану, разорвав корку, и свежая кровь снова просочилась наружу, как капли росы.
Ляо Тинъянь дёрнулась и пыталась убежать.
— Предок, остановись! Ты же меня убьёшь!
Но Сыма Цзяо, схватив её за затылок и крепко прижал к себе, не давая уклониться. Он наклонился, чтобы лизнуть рану и слизать кровь.
Ляо Тинъянь увидела его подбородок, ключицу и перекатывающийся кадык. Её лицо стало горячим — эта теплота исходила как от прикосновения его губ, так и от её собственной реакции.
«Что он делает? Это что, обычное дело в мире культивации — обеззараживать раны слюной? Почему он ведёт себя как какой-то извращенец?»
Она непроизвольно прикрыла живот руками. Там тоже была рана, и если он решит поступить с ней так же, она точно этого не выдержит.
«Я взрослая женщина, не нужно меня так дразнить», — подумала она.
На его губах осталась её кровь, и он, глядя на неё, наклонился и приложил свои губы к её. Затем он поднял её на руки.
Ляо Тинъянь расслабленно повисла на нём, обвив его шею руками, и, немного бормоча, пожаловалась:
— Это место просто ад. Здесь даже кровати нет, земля ледяная, а та девушка с её подручными били так, что у меня даже силы закончились. В моём пространственном мешке есть кровать, но я не могу её достать. Я даже не мылась. Когда вернёмся, первым делом приму ванну.
— Замолчи, — холодно приказал Сыма Цзяо.
— Можно я скажу ещё одну вещь? — сдержанно продолжила Ляо Тинъянь. — Куда мы идём?
0 Комментарии