Дисклеймер: следующая глава содержит кровавые сцены. Особенно чувствительным рекомендуем её пропустить.
После всех этих уловок и жалоб Ляо Тинъянь всё-таки удалось немного утихомирить полубезумного Сыма Цзяо.
Он некоторое время смотрел на неё своими страшными глазами, а затем, слегка нахмурив брови, нагнулся и поднял её на руки. Ляо Тинъянь поняла, что он отказался от намерения заставить её самой мстить, и немного расслабилась. Она аккуратно приложила руку к животу, чтобы облегчить боль, которая была вполне настоящей, а не притворной.
Она знала, что в этом мире, возможно, однажды, если она окажется в безвыходной ситуации, то ей придётся убить ради самозащиты. Но сейчас, когда её заставляли держать оружие в руке, она не собиралась этого делать.
Главная причина заключалась в том, что человек, заставлявший её, был ей достаточно близок, и она знала, что он не причинит ей настоящего вреда. Именно поэтому она позволяла себе кокетничать и не боялась.
— Отпусти меня! Не убивай! — закричала Юэ Чухуэй, видя, как Сыма Цзяо подошёл к ней с Ляо Тинъянь на руках. — Я наследница Дворца Луны! Если вы пощадите меня, моя мать подарит вам множество драгоценностей, техники высшего уровня, духовные артефакты, пилюли — что угодно!
Она была обездвижена магией Сыма Цзяо и не могла даже пошевелиться и только наблюдала за тем, как приближается смерть. Ни за что в своей жизни Юэ Чухуэй не ожидала бы, что капризный поступок против женщины более низкого статуса приведёт её к такой ужасной участи.
Она даже не знала, кто эти двое, перед которыми ей предстояло умереть.
Сыма Цзяо не собирался вступать с ней в беседы. Холодно подняв свою ногу, он поставил её на лицо Юэ Чухуэй.
— Если вы меня убьёте, — закричала она в панике, — вы обретёте врага в лице Дворца Луны! Моя мать не оставит это безнаказанным. Но если отпустите меня сейчас, я всё забуду и даже помогу вам... Юн Линчунь, верно? Помоги мне! Я уговорю мать помочь Дворцу Ночных Прогулок!
Ляо Тинъянь, не собираясь смотреть на кровавую сцену, уткнулась лицом в грудь Сыма Цзяо.
Она просто не могла убить человека, не привыкла к жестоким законам этого мира, но и не собиралась мешать действиям других. К тому же, как часть злодейской фракции, просить пощады для обидчика — это было бы весьма странным поступком.
Раздался хруст, похожий на звук раздавленного арбуза.
Сыма Цзяо раздавил красивую голову Юэ Чухуэй, уничтожив её тело и душу в одном движении.
Ляо Тинъянь оставалась неподвижной, пока её несли прочь из дворца. Она не решилась оглянуться, зная, что вокруг всё залито кровью. Даже одного взгляда хватило бы, чтобы кошмары мучили её всю ночь.
Снаружи их ждала большая чёрная змея, которая с недовольным видом наблюдала за кучей трупов. Сложно сказать, как змея выражает недовольство, но её большие открытые челюсти и нерешительность были очевидны.
Змея долго жила на Трёхсвятой горе с Сыма Цзяо и выполняла роль мусорного бака, а именно, ела трупы, поддерживая чистоту и порядок в его жилище. Она привыкла поедать мёртвых, но после того, как Ляо Тинъянь стала её подкармливать вкусными лакомствами, трупы казались ей не такими уж аппетитными.
Но змея боялась гнева хозяина и, колеблясь, приготовилась проглотить тела, как только почувствовала знакомую ужасающую ауру Сыма Цзяо.
— Прекрати жрать всякую гадость! — приказал Сыма Цзяо, заметив её.
«…раньше ты так не говорил», — мысленно пожаловалась змея, но втайне обрадовалась, что есть тела не придётся.
Ляо Тинъянь, наконец, добравшись до своей мягкой кровати после долгожданной ванны, почувствовала, что боль немного отступила. Пока она отдыхала, Сыма Цзяо куда-то исчез, а вернувшись, принёс несколько лекарственных пилюль.
Этот старший вел себя так, будто хранилище сокровищ Божественного Дворца было его собственным. Он свободно входил и выходил из него. Проглотив две белые пилюли, Ляо Тинъянь почувствовала тепло в теле. Боль от скопившейся молнии в ранах стала исчезать.
Ранение было серьёзным. Оно было оставлено молниеносным мастером, когда по приказу Юэ Чухуэй её ударили плетью с молнией. Тот, пытаясь развлечь принцессу, намеренно запустил разряды в её тело, почти доведя её до обморока.
Сыма Цзяо осторожно провёл рукой по её ранам. Его ладонь была холодной, но под его прикосновениями остатки разрушительной молнии стали исчезать, и раны начали заживать благодаря силе лекарства.
Поток заблокированной духовной силы постепенно возобновился, и тело начало самостоятельно восстанавливаться. Одна из самых серьёзных ран находилась на животе. Это был удар, нанесённый земляным культиватором, находившимся на стороне Юэ Чухуэй.
Этот невысокий, плотный мужчина бил с такой силой, что если бы она не обладала текущим уровнем культивации, он бы разорвал её живот. Даже сейчас внутренние органы были сильно повреждены, а на животе появилась зловещая синюшно-чёрная опухоль, вызывавшая непрерывную боль. Неизвестно, что за особую технику использовал этот человек, но рана выглядела пугающе.
Когда Сыма Цзяо приподнял её одежду, чтобы осмотреть живот, его лицо потемнело. Он холодным тоном произнёс:
— Мы слишком легко с ними расправились. Если бы я знал, что они так сильно тебя ранили, их смерть была бы гораздо мучительнее.
Ляо Тинъянь ничего не сказала, но про себя подумала: «Что значит "мучительнее"? Эти бедняги уже и так умерли довольно жестоко. Взять хотя бы того культиватора молнии: ты сам затолкал взрывную молнию ему в темя, разнеся его мозг и духовные каналы. А культиватора земли ты буквально разорвал, вытянул его внутренности и использовал кишки, чтобы задушить его брата.
Фу, даже вспоминать об этом тошно».
А сейчас руки, которыми Сыма Цзяо только что разрывал животы людям, мягко касались её живота. От этого Ляо Тинъянь испытывала жуткие ощущения. Ей казалось, что он в любую минуту может пробить ей сердце ударом. Раньше, в приступе гнева, он даже угрожал убить её, а сейчас, судя по его лицу, он всё ещё был зол. Он мог вполне сделать это.
Тем более, что когда он разрывал животы врагам, на его лице была улыбка, а теперь, осматривая её рану, его выражение стало ещё мрачнее.
){kind=link}
0 Комментарии