Жёны солдат, прибывшие из разных мест, быстро знакомились и охотно общались. Унингуань заполнили звуки разговоров, словно на Северной улице Линцюаня.
Многие из этих женщин привезли с собой ремесло, которое позволяло им заработать на жизнь. Те, кто умел чинить посуду или заниматься мелким ремонтом, быстро находили клиентов среди местных жителей.
Увидев таких предприимчивых женщин, Мянь Тан невольно позавидовала. Она покинула Линцюань в спешке, оставив дела на совесть управляющего. Если бы она сама владела ремеслом, то могла бы не волноваться о доходах. К счастью, денег она взяла с собой достаточно, чтобы прожить без нужды.
Но её энергичная натура не позволяла ей бездействовать.
Мянь Тан подружилась с другими женами солдат. Её гостеприимность и заботливость сделали её незаменимой для новоприбывших.
Когда кто-то из женщин заболевал в пути, Мянь Тан одалживала свою карету, чтобы отвезти больную к врачу в соседнюю деревню.
Со временем её признали негласным лидером среди жён солдат. Было решено организовать своё сообщество – «Общество армейских жён».
Собирались они у протекающего через крепость ручья. Днём, когда солнце светило ярко, женщины стирали одежду, болтали и делились новостями.
Мянь Тан, боявшаяся холодной воды, не могла стирать сама, но всегда приходила с двумя служанками и помогала другим присматривать за детьми.
Где много женщин, там много слухов. Одна из них, госпожа Вэнь, жена повара из штаба, принесла новость:
— Говорят, что князь Хуайян даже на войне живёт в роскоши. У него есть прекрасная наложница, с которой он проводит каждую ночь.
Слушая это, женщины сокрушённо качали головами, жалея бедную мисс Лян, которую князь бросил ради показного благородства. Однако никто не был особо удивлён. Для столь знатного человека, как князь, три-четыре жены – обычное дело, даже на фронте.
Мянь Тан, помня, как однажды её муж отругал её за неосторожные слова, решила не подхватывать эту тему. Она знала: во время войны такие слухи могут лишь принести вред.
Мянь Тан, сидя на большом камне у ручья, раздавала детям фрукты и, с лёгкой улыбкой, обратилась к женщинам:
— Раз это просто слухи, значит, они не имеют под собой основы. Лучше не распространять такие сплетни. А вдруг наложница Хуайянского князя действительно среди нас? Если она услышит ваши разговоры, не будет ли неловко?
Жёны солдат расхохотались.
— Если бы наложница князя была здесь, то это могла бы быть только ты, Лю Мянь Тан! Ты ведь единственная из нас выглядишь так красиво, да ещё и с прислугой и каретой. Если что, смотри, не выдавай нас князю!
Мянь Тан, смеясь, погрозила им пальцем:
— Ну, если это я, то никого из вас не пощажу! Пусть князь прикажет бить вас за болтливость – никто не уйдёт без наказания!
Смех у воды не стихал, пока все женщины не закончили стирку и не разошлись по домам.
Когда Мянь Тан вернулась, Ли-мама уже приготовила ужин. Поев, она достала военную карту, оставленную мужем, и начала рассматривать её.
Цзиньцзягуань был действительно стратегически важным местом, укреплённым так, что его можно было удерживать даже небольшой силой. При хорошей защите и надёжных поставках провизии его можно было бы обезопасить.
Однако ей оставалось лишь терпеливо ждать новостей о победах мужа, оставаясь в Унингуане.
Тем временем у Цуй Синчжоу в Цзиньцзягуане всё шло далеко не так спокойно.
От правительства пришло известие: из-за нехватки ресурсов армия не получит продовольствия до весны. Им надлежало найти решение самостоятельно.
Такие безответственные слова вызывали гнев среди солдат, многие из которых негодовали и били кулаками по столам.
Но Цуй Синчжоу давно ожидал, что на столицу полагаться нельзя. Когда он покидал Чжэньчжоу, то взял с собой запасы еды и велел отправить дополнительную провизию вслед за армией.
Эти ресурсы, если расходовать их экономно, могли бы продержаться до весны.
Он понимал: пока нет угрозы голода, а боевой дух остаётся стабильным, можно просто тянуть время. Варвары, лишённые продовольствия, выдохнутся быстрее.
Поэтому, достигнув крепости, он приказал солдатам держать ворота запертыми и игнорировать любые провокации.
Даже когда враги инсценировали отступление, оставляя один из городов без защиты, Цуй Синчжоу не поддался на уловку.
Такой упрямый и выдержанный подход ставил варваров в тупик. Им оставалось лишь отправлять солдат, знающих китайский, чтобы те ругались и кричали под стенами крепости.
В ответ Цуй Синчжоу поставил своих солдат, знающих язык врага, чтобы они с ещё большей яростью оскорбляли вражеского предводителя. Этот обмен ругательствами стал неожиданным развлечением для обеих сторон, но со временем стал изматывать горло.
Для лечения солдаты начали закупать лекарственные травы в Унингуане.
Тем временем Мянь Тан, устав от безделья, рискнула выкупить заброшенную аптеку и заняться продажей лекарств.
Когда Цуй Синчжоу, скрыв лицо под повязкой, отправился за лекарствами для своих людей, он неожиданно оказался в её лавке.
— Ты же не врач, у тебя даже нет толкового помощника! Как ты собираешься вести аптеку и отпускать лекарства? — строго спросил он, сдерживая раздражение.
Мянь Тан, не отрываясь от взвешивания трав, спокойно ответила:
— В крепости нет ни одного приличного лекаря. А люди болеют. Куда им идти, если не сюда? Я заказала больше трав. Если на фронте не хватит медикаментов, я тоже смогу помочь. Не переживай, книги, оставленные доктором Чжао, я выучила. Говорят же, что долго болеющий сам становится врачом!
Не успела она договорить, как к ней подошёл сосед.
— Ой, госпожа Лю, не глянете ли? После вашего лекарства мне стало ещё хуже.
Мянь Тан быстро развернула бумажный свёрток, сверилась с книгой и уверенно добавила несколько трав.
— Дядюшка Мэн, у вас избыток тепла в организме, поэтому понос помогает вывести токсины. Теперь примите это лекарство – и всё придёт в норму.
Она говорила с такой уверенностью, что сосед, не заплатив ни монеты, с благодарностью ушёл.
Цуй Синчжоу стоял в стороне, сдерживая тяжёлый вздох. Он сразу заметил, что в её прошлой смеси были слабительные травы.
— Ты не боишься, что однажды сделаешь кому-то хуже? — мрачно спросил он.
Мянь Тан пожала плечами:
— Доктор Чжао тоже поначалу ошибался. Учиться на практике – единственный путь. К тому же тяжёлых больных я не принимаю. Не переживай!
Цуй Синчжоу устало потёр лоб, глядя на свёрток с лекарствами. Он уже не был уверен, что этот начинающий «лекарь» не ошиблась и с его заказом.
0 Комментарии