Хотя Цуй Цзю и выпил в горном павильоне, поесть он не успел и, спустившись к этому часу, действительно проголодался.
Он, не дожидаясь, пока Мянь Тан отдаст распоряжение, громко позвал:
— Ли-мама, подай что-нибудь поесть.
Однако, вернувшись неожиданно, он застал Ли-маму неподготовленной. В спешке и при отсутствии нужных продуктов она смогла предложить только ужин, предназначенный для Лю Мянь Тан.
На ужин была простая закуска — сушёная редька, купленная на улице и замоченная в воде с добавлением щепотки соли. Ещё на столе был местный ферментированный тофу, политый горячим маслом.
Хотя Цуй Синчжоу был человеком непритязательным, он никак не ожидал увидеть перед собой столь скромное угощение. Если бы не чаша белого риса, он бы подумал, что ему подали тюремную пищу.
Но Лю Мянь Тан, напротив, восприняла это спокойно. Для неё было естественно экономить на домашнем хозяйстве. Однако, заметив его лёгкое недовольство, она попросила Ли-маму принести ароматное масло и мягко утешила капризного супруга:
— Муж мой, в новом месте каждый шаг требует затрат. Нам придётся быть бережливыми. К тому же поздний ужин может быть тяжёлым для желудка. Сегодня пусть будет всё просто. Ферментированный тофу с ароматным маслом обладает особенным вкусом. А если вам не нравится, завтра я отправлю Ли-маму на рынок за клейкими рисовыми лепёшками.
Цуй Синчжоу не мог не уловить тон её голоса, как будто она уговаривала ребёнка, который капризничает из-за еды. В душе он усмехнулся, но молча взял чашу и, не выказывая никаких эмоций, съел простую порцию риса с редькой.
Лю Мянь Тан же заботливо приправила тофу ароматным маслом и подала ему чашу горячего чая.
После ужина уже наступила поздняя ночь. Цуй Синчжоу понимал, что если бы сейчас объявил, что отправится в лавку для расчётов, то это вызвало бы подозрения даже у самой наивной женщины.
Однако его целью было выявить её истинные намерения. Если он хотел понять, задумывает ли она что-то недоброе, то должен был дать ей подходящий шанс.
Поэтому, когда после ужина посуда была убрана, и в комнате воцарилась тишина, Цуй Цзю неспешно сказал:
— Сегодня я устал. Пожалуй, стоит лечь спать пораньше.
Хотя Лю Мянь Тан давно подозревала, что супруг сегодня захочет переночевать в её комнате, но когда услышала это от него самого, её сердце всё равно начало бешено стучать. Она чувствовала, как её грудь словно гулко бьёт в такт его словам.
К счастью, за этот год, прошедший после её тяжелой болезни, она уже свыклась с мыслью, что теперь стала супругой Цуй Цзю. Хоть ей и было стыдно, но выставлять супруга за дверь было бы совсем уж неуместно.
Сжав губы, она поспешила к кровати, аккуратно поправила постель и, обернувшись, тихо спросила:
Супруг, на какой стороне вам удобнее спать?
Цуй Синчжоу, держа в руках чашку с чаем, спокойно ответил:
— Я буду спать с внешней стороны...
Так как в её комнате не было одежды Цуй Синчжоу, он не смог переодеться, как обычно, и, умывшись, просто снял верхнюю одежду. Оставшись в лёгком нижнем одеянии, князь прилёг на кровать.
Хотя между ними была одна подушка, он всё равно ощущал, как рядом с ним напряглось тело женщины с легким, едва уловимым ароматом. То ли от непривычки, то ли, возможно, она думала о том, как бы подкрасться к нему неожиданно...
На самом деле, Лю Мянь Тан сейчас искренне жалела, что вообще задала ему вопрос. Ведь стоило просто предложить ему лечь ближе к стене, и всё!
Перед сном, оттого что солёная редька, приготовленная Ли-мамой, была слишком пересолена, она выпила целый чайник воды, и теперь ночью точно придётся встать. Не нарушит ли она сон мужа этими своими метаниями?
Подумав об этом, она слегка повернулась, чтобы взглянуть, как спит её супруг.
Лунный свет, струящийся через окно, освещал комнату и слегка касался носа Цуй Цзю.
Её супруг находился так близко, что стоило лишь протянуть руку, чтобы коснуться его… Лю Мянь Тан прислушалась к его ровному дыханию, и сердце у неё вдруг наполнилось тёплой радостью.
С тех пор как она заболела, супруг всячески заботился о ней, но в их общей комнате он больше не ночевал. Сначала это её даже успокаивало – она не была готова спать рядом с человеком, который для неё почти, как чужой. Но со временем она начала тревожиться.
Цуй Цзю – торговец. Ему частенько приходится бывать вдали от дома и посещать всякие злачные места с музыкой и вином. Он красив, и женщины так и липнут к нему, словно мотыльки к пламени.
Если он привнесёт в их дом какие-то дурные привычки, разве это не разрушит их супружескую привязанность?
К счастью, теперь они поселились в Линцюане, и ему больше не надо мотаться по всем краям. Она сама собиралась наконец-то смириться с беспокойством, навеянным потерей памяти, и стать достойной женой. Кроме того, мужу уже давно пора иметь детей…
Эта мысль вдруг заставила её лицо пылать. Медленно протянув руку, она осторожно коснулась ладони Цуй Цзю.
Его большая рука, полная силы и уверенности, могла бы полностью охватить её тонкие пальцы…
Но муж не двинулся. Кажется, он слишком устал и уже крепко спал.
Лю Мянь Тан облегченно вздохнула и оставила свою руку в его ладони.
Прошёл уже целый год, и только сейчас она ощутила подлинное чувство супружества.
Внутри, помимо этого тихого счастья, её ум был занят многими мыслями: завтра она должна встать пораньше, чтобы помочь мужу с утренними процедурами. Здесь нет его сменной одежды, так что ей нужно будет развести огонь и выгладить его наряд, чтобы он выглядел достойно перед людьми. И особенно надо попросить Ли-маму купить липкий рис с курицей для мужа… С этими мыслями, держа его руку, она сладко уснула.
Когда Лю Мянь Тан уснула, Цуй Цзю, наконец, медленно открыл глаза.
0 Комментарии