Эта идея вызвала у Чжао смешанные чувства. Обидевшись, он даже не доел свой завтрак. Перед тем как уйти, он, уже оседлав коня, громко крикнул в сторону главного дома:
— Цуй, я буду ждать тебя в лагере! А ещё... помни, что постоянное наслаждение не идёт на пользу. Береги силы, иначе к старости на ложе тебя уже никто не узнает!
Мянь Тан, услышав эту фразу, восприняла её совершенно буквально. Её лицо озарилось тревогой, и, обернувшись к мужу, она спросила:
— Что же делать, если это правда? Муженёк, ты ведь совсем измождён!
Цуй, лёжа на печи и лениво прикрыв глаза, едва сдержал улыбку. Он взглянул на жену и с лёгкой насмешкой ответил:
— Когда война закончится, я докажу тебе, измождён я или нет.
Когда солнце уже взошло, Цуй наконец поднялся, быстро оделся и, накинув широкополую шляпу, отправился обратно в лагерь.
Мянь Тан, стоя у ворот, с беспокойством смотрела ему вслед. Слова Чжао глубоко засели у неё в голове. Она решила, что непременно должна найти способ помочь мужу восстановить силы.
После завтрака, подумав, она отправилась в свою аптеку.
Хотя её лавка была единственной открытой в округе, из-за её неудачных рецептов местные обходили её стороной. Многие знали, что сама аптека хороша, но хозяйка явно не мастер медицины.
Несмотря на это, Мянь Тан не особенно переживала из-за бизнеса. Её главной целью было помочь супругу и местным жителям, а не зарабатывать деньги.
Сидя за прилавком, она изучала медицинские книги, надеясь найти рецепт для лечения бессонницы. Однако, чем больше она читала, тем сильнее убеждалась, что её знания слишком поверхностны.
Снегопад, продолжавшийся несколько дней, наконец закончился. Мянь Тан велела Фань Ху и работникам расчистить вход перед аптекой. Чтобы взбодриться, она решила приготовить себе чай из трав.
Неожиданно перед аптекой остановилась карета. Из неё выбежала запыхавшаяся старая служанка.
— Есть ли у вас лекарь? Моя госпожа не может родить, ей срочно нужна помощь!
Мянь Тан поспешно ответила:
— Здесь нет врача. Идите в другое место, не теряйте времени!
Но служанка, казалось, не слышала её. Упав на колени, она взмолилась:
— Госпожа, дороги занесены снегом, мы не можем добраться до другого города. Говорят, только ваша аптека работает. Пожалуйста, спасите мою хозяйку!
Мянь Тан знала свои ограниченные способности и понимала, что если она попробует помочь, то может навредить ещё больше. Осознав срочность ситуации, она подбежала к карете, заглянула внутрь и увидела молодую женщину с большим животом, корчившуюся от боли.
Она сразу приняла решение. Обернувшись, Мянь Тан приказала одному из работников скакать в Цзиньцзягуань и найти Чжао Цюаня.
— Если мне не изменяет память, он должен быть где-то поблизости. Возможно, на дороге к лагерю удастся его перехватить, — сказала она уверенно.
Её работник, ловко оседлав коня, поскакал в направлении лагеря, надеясь успеть вовремя и найти помощь для роженицы.
Мянь Тан велела служанке помочь беременной женщине сойти с кареты и пройти в боковую комнату аптеки, чтобы та могла отдохнуть в тепле.
— На улице слишком холодно, госпожа вряд ли выдержит, — добавила она, помогая разместить роженицу.
Однако, когда женщины поднялись по ступенькам, будущая мать, скорчившись от боли, вдруг произнесла что-то на языке, который явно не был китайским. Звучало это как язык северных варваров.
Мянь Тан не успела ничего сказать, а лицо служанки уже побелело.
Оказывается, её госпожа действительно была не из жителей Центральной равнины. Именно из-за этого местные повитухи отказывались принимать роды.
В условиях войны с варварами, когда грабежи и убийства на границе стали привычным делом, жители приграничных деревень возненавидели всех чужеземцев. Даже за золото никто не хотел помогать этой женщине. Тем более, у них уже не оставалось денег на оплату услуг. В результате служанке пришлось самой пытаться помочь роженице, но ситуация явно выходила за её пределы возможностей.
«Если эта хозяйка тоже прогонит нас, что же тогда делать?» — подумала женщина в отчаянии.
Беременная выглядела хрупко и утончённо, но черты её лица всё же выдавали иную этническую принадлежность.
К удивлению служанки, Мянь Тан, слегка задумавшись, всё же позволила им остаться. Более того, она принесла миску тёплой воды с красным сахаром и заботливо подала её роженице, чтобы та восстановила силы.
Беременная женщина поняла, что сказала лишнее, и теперь молча кусала руку, сдерживая боль.
Однако Мянь Тан удивило не происхождение женщины, а то, что она вдруг осознала, что поняла её слова.
«Как же так? Я никогда не учила варварский язык», — подумала она.
Слова роженицы звучали отчётливо: «Если я умру…»
Мянь Тан была уверена, что это просто галлюцинация. Она хотела убедиться, действительно ли поняла правильно, и стала внимательно слушать.
Женщина, всё ещё корчась от боли, заговорила с сопровождающей её служанкой на том же языке. Мянь Тан снова поняла каждое слово: «Я уже не выдержу. Пусть меня вскроют, может быть, ребёнок останется жив…»
Эти слова прозвучали так отчаянно, что у Мянь Тан сжалось сердце. Она почувствовала, как её наполняет неведомая сила, и вдруг, к своему удивлению, сама заговорила:
— Не сдавайся раньше времени. Ты сильная. Врач скоро придёт, и он обязательно спасёт вас обоих.
Когда слова сорвались с её губ, Мянь Тан сама застыла в изумлении.
«Как же так? Откуда я знаю этот язык?» — пронеслось у неё в голове.
0 Комментарии