Князь Суэй не был человеком широких взглядов.
Когда Цуй Синчжоу отправился на северо-запад, чтобы закрыть дыры в защите Великой Янь, это, казалось бы, никак не касалось князя Суэя. Однако тот факт, что Цуй Синчжоу перекрыл ему денежные потоки, вызывал в нем нестерпимое негодование — за такие вещи стоило проклясть до конца рода!
Как мог столь знатный представитель императорской семьи, как князь Суэй, стерпеть подобное?
Но еще более угрожающе выглядело то, что несколько торговцев, которых он отправил, могли попасть в руки князя Хуайян. А если так, то доказательства его тайных связей с ханом варваров окажутся у Хуайяна.
В этот период вдовствующая императрица и нынешняя императрица ведут ожесточенную борьбу за власть. Если князь Хуайян предоставит эти улики, то любимая наложница императора У наверняка найдет им применение. В таком случае судьба Лю Пэя будет незавидной — он сможет лишь пассивно сносить удары.
Даже если в конце концов ему удастся выйти сухим из воды, его репутация добродетельного и почтительного человека, которую он долго и упорно создавал, окажется безнадежно испорченной.
В этот момент князь Суэй решил выяснить, что же замышляет Цуй Синчжоу.
Однако за происходящим при дворе он тоже пристально следил, опасаясь, что Цуй Синчжоу подаст обвинительное прошение, которое попадет в руки Императора.
Кроме того, все, кто знал о его тайных операциях с железными рудниками, должны быть устранены. Поговаривали, что торговцам, связанным с Яньшань, удалось избежать нападения его наемных убийц. Эти люди знали слишком много о том, как он подкупал варварского хана.
Очевидно, нужно было отправить еще больше людей, чтобы окончательно уничтожить всех, кто мог ему навредить.
Однако князь Суэй слишком беспокоился. Цуй Синчжоу, приложив немалые усилия, чтобы поймать «волчий хвост» князя Суэя, не собирался сразу пускать его в ход.
Снабжение продовольствием на северо-западе оставалось серьезной проблемой. Если бы князь Суэй мог наладить поставки, то солдатам на северо-западных рубежах стало бы куда легче.
Именно поэтому Цуй Синчжоу не спешил, спокойно выжидая, пока князь Суэй терзался тревогой.
Сам же он был занят день и ночь. Весна наконец медленно пришла на северо-запад. За одну ночь улицы покрылись яркими цветами.
Выходя на улицу, можно было ощутить аромат свежей травы и цветов — это был настоящий весенний рассвет.
Но, к сожалению, в последние дни Мянь Тан поднималась довольно поздно, будто тоже не могла оторваться от ленивой весенней дремы.
Солнце уже стояло высоко, но дверь в главную комнату маленького дома в северо-западном городке оставалась закрытой. Никто не выходил за водой.
Прошло еще немного времени, прежде чем из-за закрытых занавесок показалась тонкая, белоснежная рука, потянувшаяся за рубашкой, висевшей на стуле рядом.
Однако вскоре эта рука была схвачена сильной мужской рукой и притянута обратно.
После того как Мянь Тан вернулась из горячих источников, ее муж три дня подряд без устали не давал ей покоя.
Вспомнив слова доктора Чжао: «С лекарствами нужно быть осторожнее», она горько пожалела, что не послушалась.
Кто бы мог подумать, что укрепляющая настойка для почек так сильно подействует на ее мужа? Он стал будто совершенно другим человеком, неутомимым и бесконечно энергичным.
Мянь Тан уже и не помнила, как было в их первые дни после свадьбы. Она не могла понять, не слишком ли сильно подействовало лекарство, но одно было очевидно: ее нынешней хрупкой силенки явно не хватало, чтобы угнаться за мужем.
Когда он вновь собирался продолжить свои нежные нападки, она начала умолять:
— Муженек, лавка уже несколько дней закрыта, мне нужно заняться делами… А тебе не пора вернуться в Цзиньцзягуань?
Цуй Синчжоу, чувствовавший себя прекрасно после прошедших ночей, нахмурился, услышав эти слова:
— Что, хочешь выгнать меня?
Мянь Тан, облокотившись на его широкую грудь, капризно ответила:
— Кто же тебя выгоняет? Я просто боюсь, что ты забудешь о важных делах… Может, мне приготовить тебе лекарство, чтобы немного снять жар?
Хуайян-ван приподнял бровь и коротко ответил:
— Больше никаких лекарств без моего разрешения.
Осознав, что в последние дни он действительно слишком увлекся, Цуй Синчжоу решил, что после завтрака вернется в Цзиньцзягуань.
Мянь Тан же, пережив несколько дней безумия, чувствовала, будто ее поясницу вот-вот переломит.
Казалось, что ее муж, обычно сдержанный и утонченный, в темноте за занавесками превращался в дикого зверя...
0 Комментарии