Приняв решение, Лу Сянь стал говорить, искусно смешивая правду и ложь.
— Несколько лет назад наше охранное агентство получило заказ от одного человека с Яньшань. Его звали господин Цзы Юй. Так мы познакомились и впоследствии стали близкими знакомыми, — начал он.
— Затем, якобы по воле случая, Цзы Юй занялся добычей полезных ископаемых на северо-западе. Для перевозки ему потребовались надёжные люди, и именно тогда он обратился к агентству. На тот момент дела у нас шли плохо, а кормить нужно было сотни работников. Ради выживания я не стал слушать уговоры племянницы и решил рискнуть, предложив свои услуги. Сеть связей и маршрутов нашего агентства идеально подходила для подобных перевозок. Мы сотрудничали до недавнего времени. Но после того как я узнал о трагедии с племянницей, больше не хотел иметь с Яньшань ничего общего и сообщил о прекращении работы. Однако в Яньшане не прислали людей, чтобы забрать управление. Это показалось мне странным. Чувствуя, что ситуация становится опасной, я приказал своим людям постепенно сворачивать дела. Но мы всё же опоздали. Люди князя Суэй внезапно напали на нас и устроили резню. К счастью, среди варваров у нас были друзья, которые помогли нам избежать полной гибели. Мы сумели скрыться, но я получил тяжёлые ранения. Тогда телохранитель Лю Кунь пошёл в город за лекарствами и случайно увидел Мянь Тан. Так мы решили задержаться здесь и встретиться с ней.
Цуй Синчжоу спокойно выслушал рассказ и вдруг задал вопрос:
— Когда вы отправились на северо-запад с грузом угля, Мянь Тан осталась одна в Яньшане?
Мянь Тан подняла глаза на дядю. В этот момент она вспомнила слова Ли-мамы, которая как-то упомянула, что она была любовницей господина Цзы Юя. Тогда это казалось ей нелепостью, но теперь… теперь это уже не казалось таким уж невозможным.
Лу Сянь сжал зубы. Он понимал, что связь племянницы с Цзы Юем скрыть уже не удастся. Лучше всё рассказать, чтобы Мянь Тан разочаровалась в нём и больше не была подвержена его влиянию.
— Это всё моя вина, — с горечью начал Лу Сянь. — Мянь Тан была молода, её чувства только начали пробуждаться. Цзы Юй казался благородным и утончённым, поэтому между ними возникла некая привязанность. Она помогала ему вести хозяйственные дела в лагере, вела счета. Но, хотя чувства между ними могли быть, Мянь Тан никогда не нарушала правил приличия. Она всегда оставалась честной девушкой. Однако Цзы Юй был человеком ветреным. Кроме Мянь Тан, он очаровывал и других женщин. Одна из них из ревности подстроила ловушку. Когда Мянь Тан решила уйти, её подставили, она оказалась преследуемой и в итоге упала в воду, получив тяжелые ранения.
Теперь, когда Яньшань принял капитуляцию, все их действия были прощены. Даже если Мянь Тан вела счета для Цзы Юя, её это никак не касается. Что же касается контрабанды минералов, то за это отвечаю только я. Пусть закон накажет меня, а других не трогает.
Этот рассказ показался князю Хуайян правдоподобным. Он-то уж точно знал, что Мянь Тан оставалась чиста. Никто не мог знать это лучше него самого.
Что касается нападения на Мянь Тан, всё, что сказал Лу Сянь, лишь подтвердило догадки Цуй Синчжоу. Это действительно оказалось связано с легкомыслием господина Цзы Юя.
После получения показаний от людей из охранного агентства Шэнь Вэй, дальнейший допрос прояснил все детали. Теперь у него было достаточно доказательств, чтобы контролировать князя Суэй.
Если бы только его ложь Мянь Тан не всплыла так болезненно, сегодняшнее путешествие к заброшенному храму можно было бы считать успешным.
Цуй Синчжоу взглянул на измождённое лицо Лу Сяня и мягко, но с подтекстом, произнёс:
— Контрабанда железной руды карается смертной казнью. Но если господин Лу решит сотрудничать, я обещаю оказать уважение и помочь вам пережить это испытание без последствий.
Эти слова звучали спокойно и были почти лишены угрозы. Но их смысл был ясен как Лу Сяню, так и стоящей к нему спиной Мянь Тан.
Когда допрос был завершён, врач закончил лечить раны и поставил иглоукалывание, чтобы облегчить боль.
Измученный страхами и ранениями, Лу Сянь наконец оказался в безопасности. Тёплая палатка, горячий бульон и лекарства помогли ему уснуть. После стольких трудностей даже самый выносливый человек был бы сломлен.
Мянь Тан, молчаливая и углублённая в свои мысли, сидела рядом. Она не произнесла ни слова, пока дядя не произнёс во сне, что хочет пить. Тогда она встала и вышла за водой.
Но, сделав шаг за пределы палатки, она столкнулась с высоким и уверенно стоящим Цуй Синчжоу. Казалось, он ждал её уже долгое время.
Мянь Тан, не желая даже смотреть на того, кого считала лжецом, опустила глаза и попыталась обойти его стороной.
Но Цуй Синчжоу, устав от её холодности, резко схватил её за запястье и потащил в стоявшую неподалёку карету.
— Отпусти! Что ты делаешь? Я должна вернуться к дяде!
Цуй Синчжоу, не ослабляя хватки, спокойно возразил:
— У него есть врач и слуги, чтобы присматривать за ним. А ты? Ты собираешься носить за ним воду или помогать ему умываться? Оставь это им.
Мянь Тан уже была готова ответить, но слова дяди о её прошлом с Цзы Юем всё ещё звучали у неё в голове. Она пыталась осознать, что человек, которого она когда-то могла любить, причастен к её страданиям. Кто же из них довёл её до того, что её сухожилия были перерезаны?
Сейчас она даже не хотела думать о лжи Цуй Синчжоу или об их недавних спорах. Ей просто нужно было время, чтобы разобраться во всём самой.
Но Цуй Синчжоу не собирался оставлять это без объяснений.
Он считал, что её былые ошибки можно простить, ведь она тогда была молода и неопытна. Но теперь, став его женщиной, она должна была понять, что её детские капризы пора оставить позади.
0 Комментарии