Когда карета въехала в Вэньнингуан и остановилась у дома, где временно жила Мянь Тан, Цуй Синчжоу решительно вывел её наружу, игнорируя встречающих Ли-маму и служанок.
Ли-мама, заметив, как князь Хуайян с суровым видом тянет за собой Мянь Тан, испытала смесь тревоги и сожаления. Она давно подозревала, что у Мянь Тан необычное прошлое, а князь лишь использовал её.
Но теперь, когда обман был раскрыт, Ли-мама могла только вздыхать. Она видела, как они жили в последнее время. Их отношения напоминали настоящую супружескую пару, но всё это было лишь иллюзией.
Войдя в комнату, Цуй Синчжоу захлопнул дверь.
Мянь Тан почувствовала, как её запястье болит от его грубости. Она с вызовом посмотрела на него и насмешливо усмехнулась.
— Кто бы мог подумать, что ты окажешься таким грубым. Совсем не похож на утончённого господина.
Но вместо ответа он молча налил воды в две чаши, выпил одну сам и протянул вторую ей.
Мянь Тан отвернулась, даже не взглянув на чашу.
Цуй Синчжоу, заметив, как она недовольно надувает губы, прижал её к себе, глядя прямо в глаза. Его голос звучал мягко:
— Ты всё ещё злишься?
Мянь Тан отшатнулась и с вызовом спросила:
— Как же мне не злиться? Ты обманул меня, выдав себя за моего мужа!
Цуй Синчжоу терпеливо ответил:
— Ты была тяжело ранена, и я спас тебя. Это ли не достойный поступок?
Мянь Тан молчала, её глаза постепенно наполнились слезами.
Цуй Синчжоу продолжил:
— Подумай хорошенько. Я никогда не просил называть меня мужем. Это была твоя ошибка.
Мянь Тан задрожала от гнева, указав на него пальцем.
— Ты… ты…
Он мягко сжал её руку и продолжил:
— Да, я хотел использовать тебя, чтобы выманить сторонников Яньшань. Но когда понял, что тебе грозит опасность, я не смог оставить тебя. Я написал тебе письмо о разводе, чтобы ты могла жить своей жизнью. Пусть моё имя было ложью, но разве моё отношение к тебе было таким же?
Слова князя Хуайян выбили её из равновесия. Он обманул её, но и спас ей жизнь. Это было слишком запутанным, чтобы так легко разобрать.
Этот самозванец, называющий себя Цуй Цзю, говорил с такой уверенностью, что это злило Мянь Тан до глубины души. Она пристально посмотрела ему в глаза и с насмешкой спросила:
— Значит, я пришла сюда сама, упала к твоим ногам, а потом ещё и провела с тобой несколько ночей, потому что мне взбрело в голову соблазнить тебя и лишить невинности?
Цуй Синчжоу, сдержанно улыбнувшись, медленно ответил, держа её за руку:
— Не надо перекладывать всё на меня. Если бы не то вино, которое ты сама приготовила, разве я бы смог так поступить? Под таким хмелем кто устоит? Ты считаешь меня евнухом, способным сидеть спокойно рядом с такой женщиной?
От гнева Мянь Тан только выдохнула, но её голос прозвучал неожиданно спокойно. Она выскользнула из его объятий, опустилась на колени и, сдерживая ярость, произнесла:
— Если так, то, как говорится, спасение жизни требует полной отдачи. Я уже «отблагодарила» тебя. Ты не посчитал это ниже своего достоинства, и тебе это даже понравилось. Теперь мы в расчёте. Но, пожалуйста, не продолжай притворяться моим мужем, чтобы не запятнать своё великое имя!
Закончив, она встала, подошла к сундуку и начала собирать вещи в узелок.
Её дядя обвинён в контрабанде руды, избежать наказания не удастся. Она, как часть семьи Лу, должна быть рядом с ним в этом испытании.
Цуй Синчжоу, который не отличался терпением в отношениях с женщинами, понял, что мягкие уговоры здесь не помогут. Её решимость уйти и собрать вещи вызвала у него раздражение. Он быстро подошёл и одним движением развязал её узелок, раскидав всё содержимое.
Мянь Тан попыталась перехватить свои вещи, но, потянув больное запястье, поморщилась от боли и отступила назад.
Цуй Синчжоу мгновенно оставил узелок и, нахмурившись, привычно начал массировать её руку, чтобы облегчить боль.
Эта забота не была для неё новой. Каждый раз, когда Мянь Тан страдала от старых травм, особенно в сырую погоду, он как будто «случайно» оказывался рядом, чтобы помочь.
Слова Цуй Синчжоу, что в его отношении есть доля искренности, оказались не пустыми. Воспоминания о теплоте, что была между ними, нахлынули, и Мянь Тан не смогла сдержать слёз. Крупные капли упали ему на руку.
Впервые Цуй Синчжоу понял, насколько тяжело переносить такой безмолвный плач. Он обнял её и нежно сказал:
— Не плачь. Я не брошу тебя, правда…
Но Мянь Тан оттолкнула его, в её глазах светились сомнения.
— Скажи своё настоящее имя. У тебя есть жена или наложницы?
Этот вопрос пришёл ей в голову внезапно. Его возраст, манеры, его происхождение — всё указывало на то, что он был не простым человеком. Если у него есть жена, то кто тогда она? Сторонняя женщина?
Цуй Синчжоу избегал говорить о своём имени, но на главный вопрос ответил:
— Я не женат.
И это была правда. Он даже почувствовал странное облегчение, вспомнив, что разорвал помолвку с кузиной перед походом. Но признаться в том, что он князь Хуайян, он пока не решался. Эта истина может подорвать его слова.
Услышав ответ, Мянь Тан медленно выдохнула, понимая, что всё это время задерживала дыхание. Она ждала, что он скажет больше, но Цуй Синчжоу замолчал, и это молчание вновь тяжело легло на её сердце.
Когда боль в руке утихла, он сменил тему:
— Хотя весна и наступила, в Цзиньцзягуане всё ещё холодно, особенно в ущелье. Твой дядя останется здесь до выздоровления, а затем я отправлю его в Унингуань. А ты, пожалуйста, оставайся дома и не выходи. Люди князя Суэй знают, что он обладает доказательствами их измены, так что не успокоятся. Я защищу вас и никому не позволю причинить тебе вред.
0 Комментарии