Цуй Синчжоу отчаянно хотел научиться засыпать, но каждый раз, когда наступала ночь, он оказывался в одиночестве на военной койке. Когда сознание уже начинало угасать, ему вдруг казалось, будто в воздухе разливается тонкий аромат орхидей, а рядом звучит мягкий голос:
— Господин, желаете воды?
Стоило ему, полуосознанно, ответить «Да», как его мгновенно пробуждало резкое осознание иллюзии, и тщательно выстраданный сон улетучивался, словно дым.
Недостаток сна не мог не сказываться на его настроении.
Западные варвары в северо-западных землях поплатились за это — их преследовал князь Хуайян, словно одержимый. Он загнал их в жалкое состояние, а из столицы одна за другой приходили вести о военных успехах.
Имя князя Хуайян стало быстро набирать славу среди народа. Люди сравнивали его с героями прошлого: это и есть доблесть Юэ Фэя, мудрость Вэй Цина! Даже во дворце и в правительственных кругах обсуждали скорую победу на северо-западе.
Но среди высших слоев, там, где вершатся судьбы страны, мысли совсем иные.
Когда чиновники военного министерства докладывали обстановку, вдовствующая императрица полулежала на мягком ложе, вытянувшись, с курительной трубкой в руках.
Эта вещица была даром от одного из вассальных государств. Наполненная тончайшим табаком из нефритового сосуда, трубка с изящной резьбой из слоновой кости удерживалась миниатюрной рукой одной из придворных девушек. Легкий вдох — и дым, тонкими струйками поднимаясь в воздух, словно развеивал остатки ее печали. Молодая вдова, казалось, отдавала свои тоскующие мысли этим клубам дыма.
Эту редкость порекомендовал ей генерал Си Икуан после своего недавнего повышения. Только благодаря его словам императрица обратила внимание на столь утонченное средство успокоения.
Прикрыв глаза, выпуская дым и говоря размеренно, вдовствующая императрица произнесла:
— Вы предлагали отправить князя Хуайян на северо-запад, утверждая, что этим мы убьем двух зайцев: избавим нашего императора от угрозы инородного вана в Чжэньчжоу. А теперь что? Цуй Синчжоу в Чжэньчжоу командовал всего несколькими тысячами. А теперь под его началом — десятки тысяч! Когда он вернется с триумфом, объединенные силы вашего военного министерства не будут стоить и половины его славы! Говорили, что избавим князя Суэй от опасностей, а в итоге выращиваем угрозу. Генерал Си Икуан, ты хорошо знаком с князем Хуайян еще с Циньчжоу. Как ты думаешь, есть ли способ облегчить беспокойства нашего государя?
Генерал Си Икуан, человек ловкий и умелый в речах, был одним из тех, кто быстро добился успеха в столице. Всего за короткий срок он стал правой рукой министра войны и заслужил благосклонность императрицы. Его будущее казалось блестящим.
Он не замедлил ответить, низко склонившись:
— Вдовствующая императрица, ваше милосердие и мудрость озаряют нашу страну, не уступая доблести мужчин. Именно благодаря вашей защите князь Хуайян смог добиться успехов на северо-западе.
Императрица вскинула брови и, бросив на него пронзительный взгляд, резко сказала:
— Меньше пустой лести! Иначе отправлю тебя на северо-запад, чтобы продолжал там соседствовать с князем Хуайян!
Генерал Си Икуан поспешно опустился на колени:
— Помилуйте, вдовствующая императрица! Я лишь хотел сказать, что, благодаря вашему авторитету, все вассалы не могут не преклониться перед вами. Князь Хуайян, всем известно, перед отправлением на войну разорвал помолвку, чтобы посвятить себя службе. Раз он не имеет супруги, почему бы вам не выбрать для него достойную принцессу? Став вашим зятем, он наверняка будет столь же предан, как и я, благоговейно преклоняясь перед вашей мудростью…
Вдовствующая императрица прищурила глаза. У нее был сын и дочь, и сейчас, когда принцессе Ухуа исполнилось пятнадцать, настало время подбирать ей супруга.
Однако стать зятем Императора — честь, которая не каждому доступна. Единственная дочь вдовствующей императрицы должна была выйти замуж за достойного человека.
Князь Хуайян раньше был всего лишь местным правителем, совсем не подходящим для столь высокого титула. Но теперь, когда он собрал сильное войско и добился блестящих успехов на северо-западе, убрать его было бы нелегко.
Если надавить слишком резко, это вызовет гнев народа. Раз нельзя подавить силой, стоит попытаться приручить.
Цуй Синчжоу в молодости бывал в столице и даже встречался с покойным Императором. Тогда вдовствующая императрица еще была наложницей и видела его на дворцовых приемах. Это был красивый юноша. Теперь он взрослый мужчина, и, вероятно, его облик не ухудшился. Если сочетать его браком с Ухуа, примет ли дочь этот союз?
Слова генерала Си Икуана, несомненно, подсказали правильное решение. Князь Хуайян был, безусловно, как тигр, но, укротив его, можно сделать союзником. С таким человеком на службе можно не бояться ни одной угрозы в стране.
Вдовствующая императрица сделала очередную затяжку, ничего больше не сказав, и, махнув рукой, отпустила собравшихся.
Когда генерал Си Икуан вышел из дворца, он направился к своему ведомству, но на полпути в его паланкин бросили записку.
Генерал нахмурился, развернул ее и собирался проигнорировать, но передумал. Он отдал приказ развернуть паланкин и направился в укромный чайный дом в столице.
Добравшись до места, он с сопровождающим слугой прошел через извилистые коридоры, которые привели его в тихий внутренний двор. Там раскинулась изящная композиция из сухого сада, выполненная в стиле прошлой династии.
Си Икуан поднял бамбуковую занавеску и вошел в комнату, где за чайным столиком сидел человек. Поклонившись, генерал почтительно произнес:
— Простите за задержку, князь Суэй, что заставил вас ждать.
Князь Суэй, недавно завершивший траур, вновь начал брить голову и вернул себе прежнюю привлекательность. Он не обратил внимания на опоздание, лишь махнул рукой, приглашая сесть, и налил Си Икуану чашку чая, спросив:
— Ну что, что сказала эта старая ведьма?
0 Комментарии