Тем же днём Ли-мама решила проявить заботу о Лю Мянь Тан, приготовив для неё наваристый куриный бульон с женьшенем и красными финиками.
Лю Мянь Тан смотрела на золотистый суп, где нежное мясо цыплёнка выглядело так аппетитно, что аромат проникал в самое сердце.
Ли мама, снимая крышку с кастрюли, объяснила:
— Госпожа, в последние дни холод проник в ваш организм, а это блюдо поможет вам согреться. Я добавила туда женьшень и ягоды годжи — это укрепит ваше тело и прогонит холод.
Но Лю Мянь Тан, не дав ей договорить, грустно сказала:
— Такие хорошие продукты нужно приберечь для мужа. А то, как в прошлый раз, мясо зря испортится, если он не придёт.
Ли мама нахмурилась и, сдерживая свои чувства, заметила:
— Мужчине такие блюда не нужны. Семья Цуй достаточна богата, и госпоже не стоит быть столь бережливой.
Существует старая пословица: «Тысячеверстная плотина рушится из-за муравьиной норы» — подобные перемены не происходят в одночасье. Теперь Лю Мянь Тан могла разглядеть истинные причины упадка семьи Цуй — не только из-за неспособности хозяев к управлению, но и из-за непомерных расходов слуг.
Однако Ли-мама действовала из лучших побуждений, поэтому, несмотря на то, что сердце её сжималось при виде дорогих корней женьшеня, Лю Мянь Тан не стала её строго упрекать. Она лишь попросила Ли-маму в будущем уведомлять её, прежде чем использовать такие дорогие лечебные ингредиенты, и готовить подобное только в присутствии мужа.
Ли-мама при этом только сильнее нахмурилась, молча налила ей суп и поставила чашку с заметным стуком перед ней:
— Госпожа права, сегодня я и впрямь взяла на себя лишнего!
Лю Мянь Тан посмотрела на её мрачное лицо и тихонько отпила из чашки, наслаждаясь горячим супом, который приятно согрел её тело и разогнал усталость. Она поблагодарила Ли-маму, отметив, как искренне та заботилась о ней, и с мягкой улыбкой сказала:
— Мама, не сердитесь на мои слова. В доме сейчас и правда с деньгами туго, но когда лавка начнёт приносить доход, у нас будет достаточно средств, и каждый день можно будет есть мясо. Тогда, поверьте, не только я, но и вы сможете каждый день пить этот куриный суп с женьшенем. Спасибо вам, мама, за вашу преданность дому Цуй и нам с мужем.
Ли-мама выслушала её, и её суровое выражение лица смягчилось. Она вздохнула, взяла длинные палочки для еды, разломила курицу и положила ножку в миску Лю Мянь Тан.
Она не знала, какое будущее ждёт эту девушку, но понимала, что дни, когда можно вот так просто наслаждаться мясом, могут быть редкими. Она не имела права вмешиваться в волю хозяев, но из сочувствия приготовила ещё немного мяса для этой бедной девушки…
Для открытия новой лавки Лю Мянь Тан выбрала счастливый день в середине месяца. Две длинные огненно-красные петарды были развешаны у входа, новая вывеска «Лавка фарфора Юйшяо» подвешена высоко над входом и временно прикрыта красной тканью.
Хотя у семьи Цуй в городе не было ни друзей, ни родственников, чтобы создать атмосферу праздника, Лю Мянь Тан пригласила соседей и прохожих поддержать их начинание.
Только тогда люди в городе узнали, что именно семья Цуй, переехавшая на Северную улицу, приобрела сразу две торговые точки.
Некоторые любопытные выяснили цену, за которую госпожа Цуй приобрела эти помещения, и завистливо вздыхали, восхищаясь её ловкостью и хозяйственным умом.
Увидев новую лавку с её яркой отделкой и сверкающими фарфоровыми изделиями, а также наблюдая, как Лю Мянь Тан с ловкостью управляется с покупателями и делами, женщины перестали думать о ней, как о содержанке какого-нибудь знатного господина.
Пусть она была слишком красива для торговки, но вела своё дело честно и усердно.
Ведь всем было известно, что те, кто раньше промышляли в увеселительных домах, уже привыкли к праздной жизни и быстрым деньгам. Они бы ни за что не вынесли трудностей и лишений, связанных с торговлей.
Постепенно соседи начали от всей души поздравлять её и желать успехов в торговле.
Однако, несмотря на праздничное открытие, многие отметили отсутствие в лавке её мужа. Лю Мянь Тан объяснила, что он учится игре в шахматы у известного мастера и не может покинуть горы.
«Ах, вот как!» — все тут же поняли. Оказалось, цветок посадили в кучу навоза! Муж госпожи Цуй оказался праздным человеком, который не занимается делом. Вместо того чтобы помогать в лавке, он предавался изысканным занятиям, а всю заботу о делах возложил на плечи жены.
«Жаль, жаль! Такая трудолюбивая и красивая женщина, а муж у неё — пустое место», — вздыхали люди.
Некоторые же, заметив её красоту, даже начинали строить планы. Если муж так редко бывает дома, неужели её спальня остаётся пустой? Ночью обязательно нужно подойти к её задним дверям — а вдруг она приоткрыта?
Пока одни сочувствовали, а другие замышляли, у лавки и на улице все ждали начала торжеств. Пять серий петард возвестили о пяти благополучиях, а когда по площади раздался звонкий удар гонга, красную ткань убрали, и лавка семьи Цуй официально открылась для торговли в городке Линцюань.
Однако открыть торговлю — это не просто снять красное покрывало.
В городе, где лавки с фарфором на каждом углу, конкуренция была жестокой. Устоявшиеся магазины имели постоянных клиентов и не испытывали недостатка в продажах. Многие из них принадлежали самим фарфоровым мануфактурам, что позволяло им экономить на затратах.
Лавка «Юйшяо» была новой, и у семьи Цуй не было прочной опоры среди местных. Открытие лавки в таком месте казалось пустой тратой денег.
После одного дня ажиотажа наступили будни, и в последующие дни в лавке почти не было покупателей.
0 Комментарии