Цуй Синчжоу решил, что этого городского разговора было достаточно. Он, закрыв глаза, сказал:
— Я не собираюсь брать наложниц… Уже поздно, ложись спать. Завтра мне нужно будет пойти в управление, чтобы уладить это дело.
Он не лгал — в его планах действительно не было места наложницам, но и его женой не станет та женщина, что лежит сейчас рядом с ним.
Услышав его слова, Лю Мянь Тан почувствовала облегчение. Её муж — человек сдержанный и элегантный, совсем не такой, как тот грубый мужчина, владеющий рисовой лавкой на Северной улице. Она и правда не должна была мучить себя сомнениями.
В это время луна уже заглядывала в окно. Уютно устроившись рядом с мужем, Лю Мянь Тан закрыла глаза, чувствуя себя удовлетворённой.
Когда её дыхание стало ровным, Цуй Синчжоу открыл глаза и бросил взгляд на её мирное лицо, гладкое и нежное, словно свежий соевый пудинг…
На следующее утро он встал рано, а Ли-мама уже успела начать готовить завтрак.
Хотя пребывание в этом доме для князя Хуайян было всего лишь частью плана, связанного с потерявшей память женщиной, ему уже начало казаться, что дом на Северной улице стал чем-то вроде временной резиденции.
Конечно, он уступал княжескому дворцу, но всё же был уютнее, чем военный лагерь. Да и Ли-мама, которая знала его вкусы, всегда готовила вкусные блюда, так что Цуй Синчжоу с удовольствием оставался на завтрак.
Из-за того что последние несколько дней Ли-мама готовила еду для господина Чэня, она часто тушила свинину, и во дворе накопилось много сала. Вчера она нарезала его на куски и вытопила, приготовив ароматное сало, а оставшиеся шкварки посыпала солью и подала на стол.
Такие блюда в княжеском доме подать было бы немыслимо, но Цуй Синчжоу попробовал их впервые и нашёл, что они хрустящие и вкусные. Он незаметно съел целую миску.
Закончив завтрак, он взглянул на часы и, поняв, что задерживаться больше нельзя, повернулся к Лю Мянь Тан и сказал:
— Я пойду в управление, а потом отправлюсь в горы к учителю продолжать занятия по шахматам.
Когда карета свернула за угол, один из наблюдателей вышел из соседнего двора, приблизился к карете и тихо сообщил:
— Господин, того самого похитителя женщин доставили в тюремный лагерь в нашем гарнизоне. Нужно ли передать его в управление для допроса?
Вспомнив, как из-за этого злодея Лю Мянь Тан начала ругать Хуайянского князя, Цуй Синчжоу с недовольством ответил:
— Не нужно. Прикажите провести его через палку и отправьте на ссылку в Линнань. Пусть этот негодяй там и сгинет.
Как обычно, Цуй Синчжоу вышел из дома очень рано и не рассчитывал встретить кого-либо на улице. Но, когда карета подъехала к повороту, он заметил мужчину с перегаром, яростно колотившего по закрытым воротам и кричавшего:
— Подлая тварь, как посмела запереть своего господина?! Я уже раз продал тебя, и могу сделать это снова! Пойду и сдам тебя в тот квартал, будешь каждый угождать мужчинам! Ах ты ж, дрянь, слушаешься своей служанки и не пускаешь мужа домой?!
На крики ответил энергичный женский голос из-за двери:
— Я служанка, подаренная госпоже в приданое, и тебе не под силу продать меня! Когда моя госпожа выходила за тебя, она наплевала на недовольство родителей, хотя ты был беден. Она сама на свои деньги открыла лавку, а ты всё промотал на уличных девках! Теперь она не желает терпеть твою грязь и требует развода. Хочешь жениться на какой-нибудь из своих? Пожалуйста! Но лавка — это приданое моей госпожи, и ты не имеешь права ни на одну монету! Убирайся отсюда вместе с мешками риса и масла!
Цуй Синчжоу понял, что это, должно быть, тот самый дом старого Чжана, где, по слухам, приглашали «собачьего духа» для защиты от зла.
Похоже, что госпожа Чжан, податливая и легко поддающаяся влиянию, последовала совету Лю Мянь Тан и вернула преданную служанку, которую её муж ранее выгнал. Цуй Синчжоу задумался: «Интересно, давала ли Лю Мянь Тан ей ещё какие-нибудь советы?»
Он начал понимать, что если бы Лю Мянь Тан не похитили разбойники, в настоящей семье Цуй от неё бы точно не осталось камня на камне. Она уж слишком охотно вмешивается в чужие дела, и это, безусловно, не делает её добродетельной. Вдобавок она, кажется, совсем не задумывается о том, как её вмешательство может обернуться против неё самой.
Цуй Синчжоу решил, что пока на Северной улице остаются его наблюдатели, ему следует наставить Лю Мянь Тан на путь добродетельной жены, чтобы в будущем её жизнь не стала столь трудной. Иначе, вместо того чтобы избавиться от налёта разбойного прошлого, она и вовсе погрязнет в городских склоках.
Как оказалось, его догадки не были напрасными.
* * *
На следующий день наблюдатели сообщили, что события в доме Чжанов имеют продолжение. Говорят, что ссора между супругами достигла критической точки. Госпожа Чжан, настроенная решительно, позвала братьев из своей семьи, чтобы те забрали её лавку.
Лишившись средств, Чжан быстро стал обузой для своей новой подруги из квартала удовольствий, и она его бросила. Узнав же, что Лю Мянь Тан дала совет его жене, Чжан пришёл в бешенство и на следующее утро с криками и руганью явился под окна дома Цуев.
Услышав это, Цуй Синчжоу отложил кисть и спросил у наблюдателя:
— Лю Мянь Тан ответила ему?
0 Комментарии