Когда эти двое молодых людей с благородной осанкой появились у ворот дома, соседки на улице стали вытягивать шеи, кивая друг другу и указывая на них, обсуждая что-то между собой.
Некоторые даже подошли поближе, надеясь завязать разговор с новыми соседями. Но, увы, муж дома оказался совсем не таким приветливым, как его жена: он, не глядя по сторонам, поднялся в карету и, похоже, не собирался общаться с соседями.
Когда маркиз Чжао поднялся в карету, он не выдержал и с порога принялся упрекать, понизив голос:
— Сегодня ведь Лян Силань принесла тебе еду! Почему ты снова сюда пришёл обедать? Уж не увлёкся ли ты этой игрой настолько, что она стала чем-то настоящим?
Цуй Синчжоу не удостоил его даже взгляда и лишь медленно ответил:
— Чжао, тебе следует подумать, как отреагирует твоя мать, если узнает о твоём интересе к чужой жене.
Эти слова мгновенно охладили пыл Чжао Цюаня.
Ведь его мать, в своих молитвах превосходившая даже его набожную жену, могла буквально задушить его моральными наставлениями, если узнает, что её сын заглядывается на жену разбойника. Её гнев мог бы довести его до отчаяния.
Так что, стоило Цуй Синчжоу слегка намекнуть на это, как Чжао сразу сник. Он всё же не сдавался и, раздражённо фыркнув, сказал:
— Ладно, не обо мне речь! По-моему, это ты не выдержал и поддался очарованию мисс Лю! А что если я доложу об этом княгине и Лян Силань?
Цуй Синчжоу, который выпил половину бутылки Хуадяо, хоть и не опьянел, чувствовал лёгкую расслабленность. Он откинулся в карете и лениво ответил:
— Поступай, как считаешь нужным...
Чжао был в ярости от его равнодушия, но в душе не мог не завидовать ему.
Да, и что с того, если он решит пожаловаться? Испугается ли этого Цуй Синчжоу?
У Цуй Синчжоу есть мать, но она настолько мягка, что всегда потакает сыну.
В княжеском доме нет официальной хозяйки, а Лян Силань, его невеста, старается угодить ему во всём. Даже если Цуй Синчжоу решит содержать наложницу, Лян Силань, скорее всего, проявит «благоразумие» и приготовит для князя из десяти комплектов травяных снадобий тот, что кажется самым полезным, чтобы поддержать его здоровье.
Такая неограниченная свобода Цуй Синчжоу действительно вызывала у Чжао Цюаня зависть.
Задумавшись о собственных сожалениях, Чжао только искренне признался:
— С твоей-то свободой грех не завести побольше наложниц...
Цуй Синчжоу, видя, как друг погружается в свои мечты, лишь молча перевернулся на бок и спокойно задремал.
Тем временем на Северной улице, Лю Мянь Тан с улыбкой провожала взглядом карету мужа, пока она не скрылась за углом. Затем женщина весело повела Ли-маму обратно домой.
Однако те соседки, которым не удалось поболтать с господином Цуй, нетерпеливо ускорили шаг. Они догнали госпожу Цуй и начали задавать вопросы.
— Госпожа Лю, только сегодня как следует рассмотрели твоего мужа — и каков красавец! Пожалуй, даже Пан Ань с ним не сравнится! — ворчливо вздыхала бабушка Инь, подавая ей семечки.
Госпожа Чжан, которая прежде считала Лю наложницей какого-то купца, спешила восстановить отношения и протянула табурет, чтобы госпожа Цуй могла присесть:
— Я уже раньше видела его со спины и сразу поняла, что он человек незаурядный. Ты и он — просто небом созданная пара! А у твоего мужа нет, случаем, ещё неженатых братьев? Моя племянница только дожидается подходящего жениха!
— Мой муж — младший в семье, старшие братья давно обосновались на северо-западе, а из младших никого не осталось в столице, — ответила Лю Мянь Тан с лёгкой гордостью. — Но я спрошу у него, нет ли подходящих двоюродных братьев, и если будут, непременно дам знать бабушке Чжан.
Теперь Лю Мянь Тан могла с полным удовлетворением продемонстрировать соседям, что её муж — не какой-нибудь торговец в возрасте, а настоящий красавец.
Она дружелюбно села на табурет, принимала подношения и с улыбкой вела беседу, наслаждаясь комплиментами.
На Северной улице воцарилось тёплое настроение, и казалось, что с одной горсткой семечек можно просидеть до вечера.
Но тут к ним приблизился мужчина. Он вёл себя несколько неловко и следовал за приказчиком лавки, направлявшего его к дому.
Лю Мянь Тан узнала его ещё издалека: это был тот самый Господин Гневной Кисти, господин Чэнь.
Увидев, что он спешит, она поднялась и сделала несколько шагов навстречу.
Господин Чэнь, тяжело дыша и волнуясь, не мог выговорить слова:
— Госпожа… госпожа Цуй, получилось! — выдохнул он.
Достав из-за пазухи тканевый свёрток, он протянул ей разбитый фрагмент тарелки.
Лю Мянь Тан с интересом развернула ткань и увидела изображение стрекозы, а при ближайшем рассмотрении стало видно очертание женского силуэта. Господин Чэнь наконец-то сумел перенести рисунок на фарфор.
К сожалению, тарелка треснула на последнем этапе обжига, возможно, из-за высокой температуры в печи. Но теперь, освоив технику нанесения краски, господин Чэнь мог повторить её снова.
Тревога, что тяготила её многие дни, наконец-то рассеялась, и Лю Мянь Тан почувствовала, что теперь сможет раскрыть свои таланты.
На следующий день она отправилась к временной мастерской господина Чэня с самого утра. Господин Чэнь, уже предвкушая успех, приступил к росписи трёх новых тарелок.
0 Комментарии