Эта ярмарка была организована как прелюдия к собранию любителей живописи и каллиграфии.
Ведь сам по себе изысканный литературно-художественный чайный сбор привлекал в основном знатоков и именитых гостей, мало интересовавших простой народ. Чтобы создать атмосферу близости к людям, генерал Си решил устроить ярмарку с развлечениями: он привёз несколько верблюдов из пустыни, обезьян с юга, и нанял бродячих артистов, чтобы поднять настроение толпе.
Ходили слухи, что в Циньчжоу может прибыть императорский тайный посланник, поэтому генерал был рад устроить показательное мероприятие, чтобы продемонстрировать свой вклад в процветание края.
Когда Цуй Синчжоу, неспешно шагая, добрался до ярмарки, один из тайных агентов привёл его к месту, где Лю Мянь Тан смотрела представление с обезьянами.
За пять монет Мянь Тан получила место на скамейке, и теперь могла сидеть и грызть арахис, глядя на танцующую обезьяну в костюме чиновника. Более того, в конце представления зрителям позволялось покормить её прямо из рук.
Сейчас Мянь Тан выглядела как юная девушка с сияющими глазами и стройной талией, сидя неподалёку и полностью поглощённая зрелищем.
Внезапно, случайно повернув голову, она заметила своего мужа, стоящего неподалёку, наблюдавшего за ней с искренним интересом. Её лицо озарилось радостью, и она помахала ему рукой.
Когда Цуй Синчжоу, пробираясь сквозь толпу, подошёл, она заботливо стряхнула скамейку от шелухи и пригласила его присесть рядом. Подав ему арахис, она с улыбкой спросила:
— Ли-мама говорила, что ты приедешь только через пару дней. Почему так скоро?
Цуй Синчжоу лишь оглядел толпу, сдержанно ответив:
— Раньше освободился, чтобы провести время с тобой.
Мянь Тан, ни на секунду не засомневавшись, радостно закивала, а затем, словно показывая редкое сокровище, вынула из рук Ли-мамы завернутую шахматную доску и, подавая её мужу, с улыбкой спросила:
— Угадай, что я тебе купила?
Цуй Синчжоу провёл длинными пальцами по упаковке, опуская ресницы:
— Шахматная доска.
Её щёки покрылись ямочками, а глаза заблестели от восхищения:
— Угадал!
Тем временем окружающие уже не смотрели на представление, а заинтересованно оглядывали прекрасную пару.
Женщина была поразительно красива, но её муж оказался похож на небесного божества — высокий, с благородными чертами, густыми бровями и мужественным, стройным телом. Молодые девушки с лёгким румянцем не могли отвести глаз.
Замечая взгляды, устремлённые на её мужа, Мянь Тан взяла свою шляпу с накидкой и попыталась надеть её на голову Цуй Синчжоу.
Тот слегка склонил голову, озадаченно наблюдая за её действиями.
Мянь Тан надула щёки, строго посмотрев на него, но молча. Она редко видела мужа дома, так с какой стати позволять другим глазеть на него? Для того чтобы увидеть представление с обезьяной, даже приходится платить монеты!
Цуй Синчжоу не знал, какие мысли переполняли её в тот момент, но, видя её капризное и слегка детское выражение, он почувствовал нежность к ней, понимая, что она по-своему обворожительна. Лу Вэнь наверняка будет жалеть о своём выборе, как только увидит, что променял такую чудесную женщину на полноватую дочь генерала.
Однако идея надеть женскую шляпу была весьма странной.
Сейчас, когда в Цинчжоу столько гостей, и будущий зять генерала Си где-то здесь, он не мог позволить себе скрывать лицо. Всё-таки цель — заставить Лу Вэня проявить себя.
Поэтому он аккуратно взял шляпу из её рук и, успокаивающе похлопав её по руке, сказал:
— Здесь слишком шумно. Пойдём поедим.
Мянь Тан и сама поняла, что представление с обезьяной вряд ли соответствует изысканному стилю её мужа, и, с готовностью встав, пошла за ним.
Цуй Синчжоу не чувствовал голода, однако Лю Мянь Тан, с утра увлеченная прогулкой по городу, так и не поела.
— Ты же не голоден, правда? — уточнила она у мужа и сразу же изменила план. Вместо того чтобы тратить кучу серебра на блюда в приличной таверне, лучше перекусить на уличных лавках. Там и еда вкуснее.
Так что она потащила Цуй Синчжоу по рядам уличных прилавков. Вкусности сменяли друг друга: жареные рисовые шарики, куриные лапки на пару с чесночным соусом, лепешки с тушеными бараньими потрохами — много всего, на что Цуй Синчжоу раньше и взгляд бы не обратил.
Но теперь каждая покупка Лю Мянь Тан непременно сопровождалась тем, что она с радостью подносила угощение к его губам, предлагая попробовать.
В незначительных мелочах Цуй Синчжоу всегда потакал желаниям супруги. Так что она кормила, а он — послушно открывал рот и ел.
И все это, казалось бы, простое семейное счастье вызывало беспокойство у стоявшей позади Ли-мамы.
Она с детства знала Цуй Синчжоу и хорошо понимала его характер. С виду теплый и мягкий, внутри он был холоден, как лед.
Старый князь обзавелся множеством наложниц, и у Цуй Синчжоу оказалось немало сводных братьев, но все они считали его, законного сына, врагом.
Цуй Синчжоу прекрасно это понимал, но даже когда его братья плели интриги, чтобы заслужить недовольство старого князя, он всегда оставался внешне вежливым и кротким.
Однако в момент окончательной расплаты он ни разу не проявил братских чувств, возвращая старые обиды с лихвой.
Теперь же, видя близость князя к Лю Мянь Тан, Ли-мама считала, что за всем этим кроется какой-то план. Она сомневалась, что после достижения своих целей князь не бросит женщину, с которой вел себя столь нежно, без тени сожаления.
Сама же Лю Мянь Тан, совершенно не подозревая о тревогах Ли-мамы, увлеклась прогулкой, крепко держась за руку мужа.
Они с Цуй Синчжоу были весьма привлекательны, и взгляды окружающих то и дело останавливались на них. На самой оживленной улице одинокий молодой человек на верхнем этаже гостиницы не отрывал глаз от яркой пары внизу.
0 Комментарии