Однако князь Хуайян заметил, что даже в полусне вокруг него витает сладкий аромат, словно не желая покидать его… это начинало его раздражать.
В оставшиеся дни в Циньчжоу Цуй Синчжоу отправлялся навещать друзей и оставался вне дома на всю ночь.
В день поэтического и художественного собрания на улицах Цинчжоу заметно прибавилось роскошных экипажей, а вдоль дорог установили грязевые ограждения.
Мянь Тан, выйдя поздно, стояла на втором этаже гостиницы, опершись на перила, и смотрела, как один за другим проезжают изысканные экипажи.
Хотя её происхождение было знатным, она росла в семье обедневших аристократов и знала лишь остатки прежней славы, ни разу не побывав на светских собраниях.
Теперь, выйдя замуж за купца, она потеряла и это незначительное имя аристократа.
Её отец, в юности переживший времена богатства семьи Лю, до самой смерти не мог с этим смириться и мечтал возродить их былую славу. Он постоянно рассказывал детям о «прежней славе рода Лю», словно надеясь вдохновить их на возрождение.
Но его усилия ни к чему не привели. В конце концов, он оказался в тюрьме и умер, пройдя через унижение и страдания.
Её сводный брат, рождённый первой женой отца, происходил из более высокого рода, чем её мать, и часто насмехался над своей младшей сестрой, считая её грубой и неотёсанной.
Эти воспоминания породили в Мянь Тан неприязнь к показной роскоши и строгому этикету знатных домов. Поэтому, наблюдая за роскошными каретами с девушками в драгоценных украшениях, она не испытывала зависти.
Её собственный экипаж был простым, и она вела обычную жизнь. Но теперь ей было куда лучше, чем в доме отца. Пока знатные дамы могли беззаботно посещать поэтические и художественные собрания, её ждала работа на рынке.
Поскольку ей предстояло торговать на рынке, Мянь Тан не стала наряжаться слишком ярко, чтобы не привлекать лишнего внимания.
Она выбрала простое платье из синего полотна и повязала волосы синей лентой, придавая себе деловой вид.
Слуга Мо Жу оказался на редкость проворным и выбрал оживлённое место для торговли. Лавка располагалась на пересечении улиц, куда проходили почти все посетители рынка.
Мянь Тан помогала двум пожилым женщинам расставлять фарфоровые изделия на столе и приказала приказчику Гуй Шэну, приехавшему из Чжэньчжоу, развесить знамя с надписью «Юйшяо Цыфан» (Мастерская Юйшяо).
Теперь, поняв основы торговли, она решила не следовать сложному вкусу и выбрала доступные изделия — фарфоровые копилки в виде животных и белую посуду.
Господин Чэнь, похоже, почувствовал себя обязанным после того, как ел приготовленную Ли-мамой свинину, и, не дожидаясь просьбы, сам принялся разрисовывать копилки. Рисунки были уникальны и привлекательны, а кроме того, милы и необычны.
Не прошло и минуты, как люди стали подходить, заинтересовавшись яркими и милыми узорами.
Мянь Тан решила пойти на хитрость, предложив покупателям акцию: при покупке одной копилки в подарок шёл маленький сувенир в виде животного, а при покупке набора тарелок — полный набор маленьких животных.
Эта задумка привлекла немало родителей с детьми. С одной стороны, копилка выглядела вместительной и подходила для того, чтобы дети могли копить деньги, а с другой — сувениры с животными радовали малышей.
Некоторые, увлечённые идеей собрать весь набор, покупали и тарелки.
Мянь Тан, вместе с двумя помощницами, старательно заворачивала проданные копилки и тарелки в жёлтую бумагу, аккуратно связывая их соломенной верёвкой, чтобы покупателям было удобно унести. Она была занята без перерыва.
К полудню большинство прохожих отправились искать место для обеда, и улица слегка опустела.
Мянь Тан вытерла пот со лба и, забыв про лепёшку с тушёным мясом, что купила ей Ли-мама, с удовольствием пересчитывала монеты в кассе, нанизывая их на тонкую верёвку.
Какое это замечательное чувство — видеть, как касса постепенно наполняется. Счёт денег даже слаще еды…
Но вдруг перед её прилавком появился посетитель.
Увидев краем глаза, что кто-то подошёл, Мянь Тан поспешно закрыла кассу и встала, чтобы поприветствовать гостя.
Но, взглянув на него, её улыбка тут же застыла.
Перед ней стоял не кто иной, как господин Цзы Юй, тот самый «любовник», о котором упоминала Ли-мама. С задумчивым взглядом и привычной печалью на лице, он был окружён пятью или шестью сопровождающими, придававшими ему вид незаурядной особы.
Мянь Тан была глубоко поражена его наглостью. Даже если в прошлом между ними что-то и было, как «любовник» он должен был держаться подальше! С какой стати он явился при свете дня, да ещё и разыскивать её?
0 Комментарии