После еды, Мянь Тан прополоскала рот, привела себя в порядок и собралась уходить. Цуй Синчжоу, которому предстояло важное посещение чиновника на покое, предложил ей проехаться вместе.
Впервые отправляясь куда-то с мужем, Мянь Тан сидела рядом, чувствуя сладкий аромат его присутствия. Карета двигалась по слегка пустынной улице, когда из-за углов переулка на пути неожиданно появились несколько крепких мужчин.
Двое из них перехватили возничего, а остальные встали на стражу, их организованность и опыт в таких делах были очевидны.
Один из нападавших отдёрнул занавеску кареты, не глядя на Цуй Синчжоу, а лишь направил острие длинного меча прямо на горло Мянь Тан и, мрачно усмехаясь, произнёс:
— Госпожа Лю, вы могли бы просто уйти, но зачем было красть деньги, которые наш господин собирал с таким трудом? Верните их, и всё будет забыто.
Слова незнакомца были полны недомолвок, и Мянь Тан нахмурила брови:
— Кто ваш господин? И что я якобы украла? Вероятно, вы ошиблись.
Громила, услышав её отказ, хмыкнул и попытался вытащить её из кареты. Мужчина, сидящий рядом с ней, по его мнению, не заслуживал внимания. Ему говорили, что её муж — пустой мешок, сынок богатого купца, бездельник, который и слова сказать не осмелится.
Однако стоило громиле протянуть руку к Мянь Тан, как тот «шёлковый подушечный рыцарь» вдруг заговорил:
— Сколько она вам должна? Я заплачу.
Лидер нападавших захохотал, услышав это, и, усмехаясь, ответил:
— Да ты знаешь, сколько там? Тридцать тысяч серебряных лян! Осилишь такую сумму? Убирайся с дороги!
И, приподняв меч, он двинулся к лицу «слабого купца», чтобы оставить на нём отметину. Но едва он вытянул руку, как белолицый красавец двумя пальцами зажал тонкое лезвие и, используя ловкий манёвр, резко притянул громилу внутрь кареты.
Пока Мянь Тан сидела в карете, её рука невольно потянулась к паре бронзовых колокольчиков, которые Ли-мама оставила рядом. Колокольчики были присланы доктором Чжао Цюанем, чтобы она могла укреплять мышцы запястья, сжимая их в свободное время.
Сейчас этот предмет пригодился ей как нельзя кстати. Мянь Тан, воспользовавшись моментом, когда Цуй Синчжоу затащил громилу внутрь кареты, с размаху ударила его по голове колокольчиками.
Хотя её руки были не слишком сильны, Мянь Тан прекрасно знала, куда бить. С попаданием в точку громила закатил глаза и тут же потерял сознание.
Цуй Синчжоу впервые видел, как она дерётся, и был впечатлён её точностью.
В этот момент снаружи послышался шум борьбы, и, когда Мянь Тан выглянула, чтобы посмотреть, что происходит, она вдруг почувствовала лёгкий удар по шее, и мир перед глазами потемнел.
Цуй Синчжоу ловко отключил её одним ударом, после чего его личные стражи, спрятавшиеся до этого момента, вступили в бой и быстро схватили оставшихся громил.
— Ваше высочество, все пойманы! — один из стражей склонился в поклоне перед Цуй Синчжоу.
Хуайянский князь кивнул, приказав отправить пленников на допрос.
Всего пара обронённых громилой фраз, но этого было достаточно, чтобы Цуй Синчжоу понял основное.
Эта дерзкая госпожа Лю, убегая, прихватила не только ларец с драгоценностями, но и часть похищенного имущества некоего господина Цзы Юя. Тридцать тысяч серебряных лян — сумма немалая, и этот господин Цзы Юй, видимо, лишь теперь решил вернуть своё.
Цуй Синчжоу с самого начала подозревал, что за событиями на Северной улице кроется нечто значительное, и его догадки оправдались. Он решил отложить визит к почтенному сановнику, которого планировал навестить.
Раз преступников допрашивали опытные следователи, ему не нужно было лично участвовать. Он вернулся в дом и позаботился о том, чтобы доставить Мянь Тан домой.
Как только карета подъехала к дому, он увидел, что доктор Чжао Цюань, наклонившись, выглядывал из-за ворот вместе со слугой.
Заметив, как Цуй Синчжоу выносит безжизненную Мянь Тан из кареты, Чжао Цюань перепугался, думая, что у неё снова случился приступ. Когда он узнал, что князь сам отключил её, его лицо выразило негодование.
— Ваша светлость, может, вы привыкли бить солдат в лагере, но разве можно так обращаться с хрупкой женщиной? — Чжао Цюань сердито нахмурился.
Цуй Синчжоу, сам обеспокоенный тем, что Мянь Тан до сих пор не пришла в себя и выглядела как будто охваченной дурным сном, нахмурился и объяснил:
— Я лишь слегка ударил, чтобы она ненадолго отключилась. Сила была минимальная. Можете её осмотреть?
С этими словами он быстрым шагом вошёл в дом, положив Мянь Тан на диван и подставив под её руку полотенце, чтобы Чжао Цюань мог проверить её пульс.
Но когда врач потянулся к её запястью, Цуй Синчжоу, вдруг ощутив внутреннее неудобство, прикрыл её руку тканью.
Чжао Цюань недовольно посмотрел на него, чувствуя излишнюю церемонность, но не посмел возражать под суровым взглядом князя и всё же проверил пульс поверх ткани.
Пульс Мянь Тан был несколько сбитым — следы старого застоя крови всё ещё ощущались, и нужно было продолжать лечение.
Закончив осмотр, Чжао Цюань выписал новый рецепт и отдал Ли-маме, велев ей не забывать о лекарствах. Затем он строго предупредил Цуй Синчжоу:
— Женщины по природе более хрупки. Такие вещи, как сегодня, недопустимы в будущем.
При обычных обстоятельствах Хуайян, с его суровым и беспощадным характером, лишь усмехнулся бы в ответ, не придав этим словам значения. Но на этот раз он молча выслушал врача и кивнул.
Когда Чжао Цюань покинул Северную улицу, его не покидало ощущение, что в его друге что-то изменилось, но он никак не мог понять, что именно.
Тем временем Мянь Тан оставалась в беспокойном сне, будто она завязла в тумане, и ей мерещилось, как кто-то показывает ей бухгалтерские книги и спрашивает:
— Госпожа Лю, как вы хотите поступить с этим?
Автор комментирует: «Мянь Тан, принеси мне книгу учёта — я хочу точно знать, кто и сколько мне задолжал!»
0 Комментарии