Лю Мянь Тан бросила на дерзкого незнакомца острый взгляд. Перед ней стоял местный франт в зелёном халате, с головным платком, надетым набекрень. За ним стояли двое лакеев с насмешливыми ухмылками.
От её взгляда распутник почувствовал приятное оцепенение, а один из его приспешников, привыкший поддерживать господина в ухаживаниях, весело заметил:
— Как зовут нашу красавицу? Знай, что наш господин — родной племянник начальника стражи Линцюаня. Если подружишься с ним, выгоды не заставят себя ждать!
Лю Мянь Тан промолчала, а Ли-мама, казалось, испугалась и молча стояла за спиной. Эти наглецы не отступали и, похоже, были полны решимости не выпускать её, пока она не сядет в паланкин.
Однако в сердце Мянь Тан не было ни тени страха. С юных лет ей приходилось сталкиваться с подобными нахалами, и она научилась справляться с ними.
Когда-то, в доме отца, она иногда сбегала с горничной на прогулки, и если кто-то пытался приставать к ней, то обычно оказывался в ближайшем тёмном переулке, где после нескольких ударов возвращался домой неузнаваемым для родных.
Теперь же её тело ослабло после болезни, и привычные приёмы потеряли силу.
Не желая терпеть наглость, она поправила волосы, слегка прикусила губу и, не говоря ни слова, свернула в узкий переулок.
Племянник начальника, увидев это, обрадовался. Он знал, что это тупик, и, войдя туда, красавица будет вынуждена остаться с ним на его условиях.
Подмигнув своим помощникам, он послал одного из них позвать носильщиков, чтобы те загородили выход, а затем вместе с другим слугой последовал за ней в переулок.
— У нашей красавицы, похоже, крутой нрав, — усмехнулся один из слуг. — Если она не уступит, мы с тобой сможем немного помочь господину…
Мужчина, сверкая глазами, едва вошёл в переулок, как тут же попытался обнять Мянь Тан сзади. Однако она внезапно обернулась, и что-то острое сверкнуло в её руке. Это была серебряная шпилька, которую она вонзила ему в шею.
Когда его спутники наконец поняли, что произошло, то увидели, что в её руке была её же серебряная заколка.
Вложив в удар всю оставшуюся силу, она попала прямо в цель, воспользовавшись тем, что самоуверенный ловелас не успел отреагировать.
Лакеи бросились было к ней, но она, не меняя ледяного тона, сказала:
— Я попала в смертельную точку на его шее. Если вы сделаете хоть шаг, я заберу его жизнь, а вам придётся отвечать перед начальником.
И в самом деле, их господин, всего лишь слегка уколотый заколкой, уже упал на колени. Его рот перекосило, глаза закатились, а изо рта потекла слюна. Картина была по-настоящему устрашающей!
Когда она снова сжала заколку и чуть сильнее надавила, из его носа потекла кровь, и он начал содрогаться в конвульсиях.
Прислужники были в ужасе. Если с их господином что-то случится, им это так просто не сойдёт с рук. Понимая это, они тут же замерли на месте. Один из них, собравшись с духом, всё же попытался пригрозить:
— Т-т-ты, дерзкая женщина! Если хоть волос упадёт с головы нашего господина, ты за это ответишь!
Лю Мянь Тан была равнодушна к подобным угрозам. Ещё в пути, когда им приходилось ночевать на корабле, она слышала разговоры о том, что Линцюань находится под управлением округа Чжэньчжоу, где недавно новый правитель, наследник титула князя Хуайян, жёстко расправлялся с коррупцией среди местных чиновников и завоевал уважение народа.
Начальник стражи Линцюаня позволял своему племяннику открыто домогаться порядочных женщин. Не пожаловаться ли её мужу, чтобы он сообщил об этом в княжескую резиденцию?
Видя, что их господин фактически оказался в её руках, слуги сменили угрозы на просьбы и, едва не плача, умоляли её смилостивиться и отпустить их господина.
В этот момент Ли-мама, всё это время молчавшая, наконец сказала:
— Госпожа, помните, что ваш муж занимается торговлей. Не стоит устраивать здесь разборки с такими последствиями.
Лю Мянь Тан перевела взгляд на угол переулка и, с лёгкой улыбкой, обратилась к слугам:
— Освободить вашего господина несложно, если вы сами сумеете выполнить то, что я скажу.
Тем временем её муж Цуй Цзю вовсе не сидел в своей лавке, занимаясь бухгалтерией. Он сидел в павильоне на горе Цанхай, наслаждаясь видом на бурную реку и вином в обществе друга.
Река бурлила, и вдалеке было видно, как по ней плывут торговые суда, создавая живописную, наполненную жизнью картину.
Его друг, Чжао Цюань, маркиз Чжэннань, воскликнул с восхищением:
— Всего два года назад здесь было настоящее логово разбойников, от которого дрожали все купцы. А теперь — мир и порядок. И это всё твоя заслуга!
Цуй Цзю спокойно отпил из чаши, не удостаивая собеседника ответом. Чжао Цюань понимал, что его друг, вероятно, раздражён тем, что старые чиновники в столице обвиняли его в незаконном размещении войск.
Поэтому Чжао Цюань попытался успокоить его:
— Синчжоу, не стоит беспокоиться о речах этих совещателей. Император знает, что проблема с мятежниками в Чжэньчжоу ещё не решена. Если бы ты не разместил войска, бунтовщики давно бы подошли к столице. Наказывать тебя за это было бы несправедливо и такое действие вызвало бы недовольство народа!
Цуй Цзю всё так же молча теребил чашу, словно размышлял о чём-то своём.
В этот момент стража подвела к нему худощавую женщину с темным лицом, которая поклонилась и, встав на колени у павильона, произнесла:
— Ваше Высочество, у меня есть важное сообщение.
Цуй Цзю, или, точнее, недавно унаследовавший титул князя Хуайяна Цуй Синчжоу, спокойно спросил:
— Сегодня ты сопровождала её на прогулке по городу. Были ли какие-то происшествия?
0 Комментарии