Этой женщиной была Ли-мама, которая должна была вместе с госпожой вернуться на Северную улицу для приготовления пищи.
После инцидента в тёмном переулке Лю Мянь Тан потеряла интерес к покупке тканей и поспешила вернуться домой вместе с Ли-мамой. Устав от долгого пути, она легла отдыхать и вскоре уснула.
Убедившись, что госпожа спит, Ли-мама воспользовалась моментом, чтобы отправиться к хозяину с докладом.
Услышав вопрос князя, Ли-мама почтительно ответила:
— Было одно событие, о котором я должна доложить вам, ваше высочество.
С этими словами она подробно рассказала обо всём, что произошло, включая происшествие с нахалом в переулке.
На лице Цуй Синчжоу не дрогнул ни один мускул, он безмолвно слушал её рассказ о случившемся.
Чжао Цюань, сидевший рядом, сочувственно подумал о том, какой трудной была ситуация для той, кто вынуждена была защищать себя в одиночку. Однако, услышав, как Лю Мянь Тан использовала серебряную заколку, чтобы обезвредить наглеца, он не смог сдержать удивления и, подняв бровь, спросил:
— А что случилось с этим наглецом потом? Отпустила ли она его?
Ли-мама вспомнила увиденное, и её передёрнуло от отвращения, но, подавив тошноту усилием воли, она ответила:
— Да, отпустила…
— Что она с ними сделала? — внезапно прервал её молчаливый до сих пор князь Хуайян, Цуй Синчжоу.
Лицо Ли-мамы стало мрачным, и, подавив накатившую волну отвращения, она ответила:
— Она заставила этих двоих слуг съесть собачьи экскременты, что были в переулке…
Представив, как эти двое, поддерживая своего господина, мчались из переулка, пытаясь найти воду, чтобы прополоскать рот, Ли-мама поняла, что, возможно, в ближайший год еда уже не будет казаться ей аппетитной.
Такой ответ был столь неожиданным, что его и прокомментировать было трудно.
Чжао Цюань, только собравшийся взять еду, немедленно опустил палочки, лишившись аппетита.
Цуй Синчжоу выслушал доклад Ли-мамы, затем лишь махнул рукой, позволив ей удалиться.
Но у Ли-мамы было ещё одно сообщение, поэтому, быстро поклонившись, она продолжила:
— Госпожа постоянно спрашивает меня, где находится лавка господина. Похоже, она собирается пойти туда сама… Но теперь, когда я вижу, как она поступает, я думаю, ваше высочество, вам стоит прекратить притворство и держаться от неё подальше. Её опасно подпускать близко…
Князь Хуайян поднял на Ли-маму спокойный взгляд и, не меняя выражения лица, мягко сказал:
— Ли-мама, делай то, что я тебе поручил.
Хотя его голос был тихим, Ли-мама немедленно напряглась и, испугавшись, снова поклонилась. Она растила князя с детства и знала лучше всех, что он никогда не терпел вмешательства в свои решения.
В этот момент Цуй Синчжоу обратился к стоящему рядом стражнику:
— Иди в город, купи там лавку, поставь в ней немного фарфора. Потом сообщи адрес Ли-маме.
Стражник поклонился и отправился выполнять приказ, а Ли-мама тем временем направилась обратно на Северную улицу в город.
Чжао Цюань с горькой улыбкой заметил:
— Синчжоу, она полностью потеряла память и ничего не помнит о мятежнике Лу Вэне. Ты используешь эту слабую женщину, как приманку — разве это путь благородного человека?
Цуй Синчжоу даже не удостоил друга взглядом. Он поднял чашу и холодно ответил:
— Разве не ты, Чжао, в своё время позволил ей ошибочно принять меня за её мужа?
Чжао Цюань лишь покачал головой, вспоминая, как случайная шутка привела к столь сложной ситуации. С лёгким сожалением он произнёс:
— Девятый господин, ведь именно вы срочно попросили меня осмотреть её, но так и не объяснили, кто она. Увидев её красоту, я подумал, что это кто-то, с кем вы знакомы. Когда она начала говорить, вас не было рядом, и, услышав, как я в шутку называю вас Цуй Цзю, она спросила, кто вы ей. В ответ я, не задумываясь, сказал, что вы её возлюбленный… а вы потом и не опровергли, верно?
Цуй Синчжоу взглянул на время, поставил чашу и приготовился покинуть гору и вернуться к командованию. Последние дни сражения с мятежниками шли с большой интенсивностью, и ему нужно было быть на месте, чтобы управлять ситуацией. Его прибытие в Линцюань имело не только цель выбора фарфора в качестве подношения для Императрицы, как велела мать, но и обеспечивало наблюдение за этой потерявшей память женщиной, Лю Мянь Тан.
Когда он случайно нашёл раненую женщину с неизвестной личностью, то решил использовать умения своего друга Чжао Цюаня, обладавшего некоторыми медицинскими знаниями, чтобы спасти её.
Однако она, придя в сознание, заметила мешочек на его поясе и по недоразумению решила, что он её жених, которого ей предстояло встретить. Чжао Цюань, в свою очередь, поспособствовал этому заблуждению, поддержав её мысли о том, что Цуй Синчжоу — это и есть её муж.
В итоге они решили не поправлять её, и Цуй Синчжоу не стал отрицать это. Пусть будет, как она решила: её муж — сын купца из семьи Цуй. Она прибыла сюда, в Линцюань, где её легко держать под наблюдением.
Он знал, что мятежник Лу Вэнь души не чаял в ней. Если она появится в Линцюане, находящемся недалеко от его логова, есть шанс, что это выманит мятежника.
Однако, к его удивлению, эта женщина оказалась не столь простодушной: её способность нанести поражение с помощью одного удара заколкой указывала на годы тренировок в искусстве боя.
Вспоминая, как послушно и скромно она вела себя перед ним, казалась кроткой и покорной, он понимал, что её внешняя мягкость скрывает острые шипы.
Улыбка на его губах стала холоднее. Чжао Цюань, заметив это выражение на лице друга, начал беспокоиться за потерявшую память и ничего не подозревающую бедняжку.
0 Комментарии