Цуй Синчжоу осознал свою резкость и нахмурился. Хотя он и решил остаться с этой хрупкой женщиной, не следовало позволять себе слишком многое ради неё. Ему нужно было сократить время, проводимое на северной улице, чтобы не позволить своим чувствам овладеть им полностью.
Когда он уже собирался уйти, Мянь Тан вдруг предложила:
— Ах, да, муж, если у тебя будет время, может, ты поможешь мне? В магазине одна стена пустует, и господин Чэнь сказал, что картина выглядела бы неуместно. Но если бы ты написал стихи, это выглядело бы изысканно. Твои каллиграфические навыки могли бы украсить стену, а нам не пришлось бы нанимать кого-то.
Цуй Синчжоу, был готов отказаться, но встретился с её взглядом, полным надежды, и, неожиданно для себя, ответил:
— Только не задерживай надолго, у меня ещё дела.
Обрадованная его согласием, Мянь Тан тут же велела Би Цао упаковать письменные принадлежности в коробку, и вскоре они вместе отправились в магазин.
Когда они прибыли, пустая стена уже была окрашена в белый, а Мянь Тан приготовила тушь и мягко попросила:
— Муж, будь добр, начни, пожалуйста.
— Ты уже выбрала стихотворение? — спросил он.
Она, немного смутившись, ответила:
— Я не настолько умна… Пожалуйста, пиши на своё усмотрение.
Цуй Синчжоу оценил размеры стены, закатал рукава и начал писать изящной скорописью стихотворение, посвящённое труду гончара. Его почерк был уверенным и мощным, строки подчёркивали параллели между мастерством гончара и достоинствами человеческой души.
Мянь Тан с восхищением смотрела на мужа, ловя каждое его движение. Она знала, что её муж умен, но не ожидала такой тонкости и мастерства.
Она узнала потом, что стихотворение было придумано на месте.
Господин Чэнь не удержался от восторженных отзывов и даже отметил, что когда-нибудь попросит у него урок каллиграфии.
В то время как в магазине царила атмосфера благородства и свежего аромата туши, в дверях появился незнакомец.
Это был полноватый господин с несколькими слугами. Он небрежно игнорировал приветствия служащих и направился прямиком к Мянь Тан. Его маленькие глаза расширились, и он громко воскликнул:
— Это ведь ты, моя жена, Мянь Тан!
Мянь Тан, услышав, как этот толстяк зовёт её по имени, вздрогнула, растерянно взглянула на Цуй Синчжоу, ища поддержки.
Цуй Синчжоу тут же встал перед ней, преграждая путь незнакомцу.
Толстяк попытался подойти ближе и уже протянул руку к ней, но, увидев перед собой стройного мужчину, раздражённо спросил:
— Ты кто такой, что посмел встать у меня на пути?
Цуй Синчжоу, оставаясь хладнокровным, ответил:
— Почему вы кричите на мою жену? Что за оскорбительное поведение?
Толстяк прищурил свои масляные глазки и надменно ответил:
— Твоя жена? Ха! Это моя жена, и у нас есть все договорные бумаги. Только она сбежала и скрывалась от меня, а теперь я её нашёл с тобой, паршивый самозванец! Сейчас прикажу вас обоих отвезти в суд, а потом утоплю в клетке для свиней!
Не успел он договорить, как его люди бросились к прилавкам, начали крушить мебель и разбрасывать посуду, грозя устроить настоящий погром.
Снаружи толпа прохожих, услышав шум, стекалась посмотреть на скандал.
В это время напротив магазина за столиком сидела женщина в широкополой шляпе с вуалью. Наблюдая за беспорядком, Юнь Нян едва сдержала презрительную усмешку.
«Думаешь, потеря памяти принесёт тебе покой? Наивная!»
Она отлично знала о прошлой помолвке Мянь Тан с наследником купеческой семьи в столице. Однако тот «Цуй Цзю» был толстым и неотёсанным, совсем не похожим на элегантного молодого человека, сопровождающего её теперь.
Значит, он воспользовался потерей памяти Мянь Тан, чтобы захватить её состояние и доверие. Неужели деньги, которые Мянь Тан забрала с собой, попали в его карманы?
Юнь Нян задумала использовать это в своих интересах. Она отправила одного из слуг, чтобы тот нашёл подобающего толстяка и привёл его сюда вместе с подручными для инсценировки. Хотя сам толстяк был актёром, брачный договор у него был настоящим!
Когда Мянь Тан спасли на Яньшане, в суматохе Юнь Нян сумела выкрасть этот документ, и он был у неё до сих пор. Теперь он пригодился.
Если самозванец увидит брачный договор, он, без сомнения, растеряется и не рискнёт идти в суд.
Если этот самозванец захочет урегулировать дело миром, Юнь Нян могла бы встретиться с ним лично и объяснить, что иногда выгоднее заплатить за спокойствие.
Убедившись, что всё организовано, она осталась с охраной и служанками неподалёку, с чашкой чая, готовясь насладиться зрелищем.
Тот толстяк, получив щедрую плату, не стал упускать случая разыграть сцену. Однако, увидев красоту женщины, которую ему велели «узнать», его запал удвоился.
Какая же красавица!
Решив, что перед ним муж-обманщик, он уже мысленно представил, как заберёт эту женщину себе. У него ведь есть брачный договор, и если он женится на ней, это будет вполне законно!
С этими мыслями, полный энтузиазма, он ощутил себя непобедимым. Но, увы, сегодня ему не повезло.
Пока он продолжал кричать на мнимого «Цуй Цзю», тот элегантный и спокойный молодой человек внезапно шагнул вперёд и, сжав толстяка за подбородок, вывихнул ему челюсть. Громкие вопли тут же стихли.
Остальные головорезы, переглянувшись, ринулись в атаку. Но тут из толпы вышли несколько крепких мужчин, которые за считанные секунды скрутили всех нападавших, применяя ловкие приёмы, выворачивая руки и ломая кости. Через миг разбойники уже корчились от боли и едва могли шептать.
Эти решительные действия были для Мянь Тан откровением. На этот раз Цуй Синчжоу не стал прятать от неё защитников.
Он даже сложил руки в жесте благодарности перед этими «самоотверженными прохожими» и произнёс:
— Благодарю вас за помощь, уважаемые!
Тем временем охранники князя, не ожидавшие, что князь «выразит почтение», растерянно смотрели на него, не зная, как реагировать.
Мянь Тан, более опытная в житейских вопросах, тут же подошла к «благородным защитникам», держа несколько серебряных слитков.
— Благодарим вас за спасение. Примите это скромное вознаграждение как благодарность от моего мужа. Пусть хватит на вино.
Главный охранник, заметив взгляд князя, осторожно принял серебро и, натянуто ответил:
— Видя несправедливость, мы просто поступили как полагается… не стоило беспокоиться.
Он обернулся к остальным и приказал:
— Берите деньги за помощь, и давайте отведём этих подлецов в суд!
Охранники взяли верёвки и связали разбойников, отведя их в сторону суда.
Стоя у входа в лавку, Мянь Тан с тревогой смотрела им вслед. Этот жирный незнакомец назвал её своей женой, при всех назвав её по имени!
Цуй Синчжоу также был озадачен. Как могло случиться, что именно в Линцюане появился «настоящий Цуй Цзю»?
Сообразительная и внимательная Мянь Тан может догадаться, что всё это подстроено. Скрыть правду от неё теперь стало сложнее…
Задумавшись об этом, Цуй Синчжоу заметил, как она устремила пристальный взгляд на противоположную сторону улицы и решительно направилась туда.
0 Комментарии