Чувствуя некоторое сожаление, Чжао Цюань попытался проявить благородство и сказал:
— Синчжоу, ведь ты давно выяснил её происхождение? Она всего лишь девушка из порядочной семьи. Пусть она и обучалась у матери некоторым боевым искусствам, но в конце концов остаётся слабой женщиной, больше пригодной для внешнего лоска, чем для боя. Она направлялась в столицу на собственную свадьбу, но по дороге её захватили бандиты, и ей пришлось стать женой разбойника. И это ведь только добавляет к её несчастьям... Теперь её пульс неустойчив, явный признак амнезии и кровопотери. Она ничего не помнит о прошлом. Когда мятежник будет схвачен, как ты намерен поступить с ней, князь?
Цуй Синчжоу, казалось, не был настроен углубляться в эту тему. Он поднялся и холодно ответил:
— Она дочь преступника и жена мятежника. Чжао, к чему тебе так о ней печалиться?
С этими словами он первым встал и попрощался, направившись прочь.
Чжао Цюань с сожалением смотрел на удаляющуюся фигуру Хуайянского князя и снова вздохнул.
«Вот же несчастная судьба! Как жаль, что столь достойная красавица, после похищения, потерявшая свою честь, попала в руки этого безжалостного князя, который не ценит её нежность…»
Он поднял глаза к небу, сетуя на судьбу девушки, в чьих бедах чувствовал долю своей вины.
«Пусть этот суровый князь хоть после победы над мятежниками проявит благосклонность», — подумал он. И если это случится, Чжао решил, что попросит у Цуй Синчжоу отдать ему Мянь Тан. Он возьмёт её в жёны и обеспечит ей покой и защиту до конца её дней.
Эта мысль принесла ему некоторое облегчение, и он наполнил себе чашу, предаваясь вину. В отличие от стойкого и преданного делу Цуй Синчжоу, он, вольный маркиз, тратил свои дни на изучение медицины и наслаждение вином.
Сейчас, когда месяц ярко сиял над безбрежной рекой и в руке бокал, не хватало лишь красавицы рядом. Вот истинное сожаление его жизни!
Тем временем, спустившись с горы и дойдя до пристани, князь Хуайян внезапно остановился. Постояв у воды, он приказал слуге:
— Подготовьте экипаж. Мы возвращаемся в Линцюань.
* * *
Когда экипаж вернулся в Линцюань, первая ночная стража уже отзвонила. Луна светила ярко, освещая фонари у дома с черепичной крышей на Северной улице.
Когда слуга князя, Мо Жу, постучал в дверь. Ли-мама, открывшая её, вздрогнула от неожиданности.
Она никак не ожидала, что хозяин вернётся обратно.
Едва она открыла дверь, как из внутреннего двора раздался голос Мянь Тан:
— Ли-мама, неужели это муж вернулся?
Так как дом был небольшой, шум у входа было хорошо слышно в комнатах. Ли-мама взглянула на лицо князя и, не имея выбора, ответила:
— Да, господин вернулся!
Внутри послышались звуки спешной суеты, и немного растерянный голос Мянь Тан отозвался:
— Муж мой, подождите немного! В доме беспорядок, я сейчас приведу всё в порядок…
Однако, не дождавшись, пока она закончит, Цуй Синчжоу уже приподнял занавеску и вошёл в дом.
Мянь Тан сидела, погрузив ноги в деревянный таз с горячей водой. Волосы её были распущены, а на ней был только просторный домашний халат, придающий её виду слегка небрежный вид.
Она только успела услышать шум у входа и собиралась было быстро вытереть ноги и привести себя в порядок, чтобы встретить его. Но, не ожидая столь поспешного появления, женщина была застигнута врасплох.
Входя в дом, Цуй Синчжоу был настроен внимательно изучить эту женщину.
Если она всё ещё помнит, как наносить точечные удары, возможно, её память начала частично восстанавливаться?
Если Лю Мянь Тан восстановила память, то, возможно, у неё появится желание сбежать. Или же она останется рядом с ним, выжидая момента для нападения.
Такой исход был бы даже удобен для него. Если она попытается сбежать, то её можно будет выследить, а если она решит напасть, он даст ей шанс, чтобы поймать её с поличным. Тогда можно будет избежать ненужного притворства и допросить её, чтобы выведать важные сведения о мятежниках.
Цуй Синчжоу всегда действовал решительно и уже давно составил план относительно этой женщины.
Но как только он вошёл во внутреннюю комнату, его холодный взгляд внезапно смягчился.
Перед ним предстала девушка, похожая на живое воплощение нежности. Она была в простой белой накидке. Её волосы свободно спадали по плечам, и от этого её лицо казалось ещё более хрупким. Особенно взгляд привлекали её длинные, полуприкрытые водой в деревянном тазу ноги, сияющие белизной.
Мянь Тан поспешила, не вытирая ноги, надеть домашние туфли и, пригладив волосы, приветственно склонилась перед ним:
— Не знала, что муж вернётся сегодня, и потому не велела приготовить ужин. Вы, должно быть, ещё не ели?
Её поклон был достаточно правильным, но движения выдали слабость ног, от чего жест выглядел несколько неуклюже.
В конце концов, после болезни её руки и ноги ослабли, и двигаться, как раньше, ей было уже непросто. Удивительно, как же она днём смогла справиться с тремя мужчинами…
После поклона Мянь Тан заметила, что муж молчит уже некоторое время. Пребывая в состоянии смущения после недавнего происшествия, она осторожно подняла глаза, чтобы понять, каково его настроение.
Цуй Синчжоу, заметив её старание скрыть волнение, снял плащ, сел на ближайший стул и спокойно спросил:
— Ну что, прогулка по городу удалась?
0 Комментарии