— Третья госпожа Хэ, вы это серьёзно? — усмехнулась одна из дам, не стесняясь. — Это единственная ткань с таким узором, и вы, не спросив, отдали её госпоже Цуй? Как бы нам не пришлось за ней вернуться и не отпустить вас, пока не отдашь!
Хэ Чжэнь почувствовала себя неловко, заметив укол зависти в глазах дамы. Она попыталась смягчить ситуацию:
— Я обещала госпоже Цуй заранее, поэтому это не из-за пренебрежения к вам. В столице этих тканей немного, и даже мой дядя привёз лишь несколько кусков…
— Ой, давайте начистоту! — язвительно перебила другая дама. — Ваш дядя поехал в столицу, когда госпожа Цуй только приехала к нам. Какой у вас уже мог быть договор? Видимо, считаете, что никто из нас не сможет по-настоящему носить эту ткань, так?
Её откровенность привела Хэ Чжэнь в замешательство. Её раздражало, что эта женщина, раньше сплетничавшая за её спиной, теперь позволяла себе столь откровенные упрёки.
Мянь Тан, наблюдавшая за этим издалека, согреваясь у печи, наконец заметила, что разговор перешёл к ней. Она сдержанно улыбнулась, встала и направилась к дамам, чтобы разрядить обстановку.
— Хэ Чжэнь, я вам очень благодарна за подарок, но если госпожа Чжао так настаивает, отдайте её ей. У меня дома есть подобные ткани, не стоит беспокоиться обо мне.
Но госпожа Чжао только ещё больше разошлась от этих слов:
— Ах, госпожа Цуй, так у вас есть такие же? Вы же понимаете, что это редчайшая ткань из Южных морей, окрашенная специальным экстрактом! Это драгоценный товар, в столице за него ломят баснословные цены. А вы уверены, что не купили подделку?
Мянь Тан удивлённо вскинула бровь и велела своей служанке Фан Се принести её любимую накидку из меха лисы. Муж недавно подарил ей этот материал, и она использовала ткань для подкладки этой накидки, а из остатков сделала себе бельё.
Когда Фан Се развернула накидку перед всеми, комната притихла.
Что значит «показное богатство»? Это не обилие украшений и золота, а когда ценные вещи кажутся столь обыденными, как будто их цена — мелочь.
Лю Мянь Тан была в числе тех, кто запросто использовал ткани, стоящие баснословные деньги, для подкладки меховых накидок.
Хэ Чжэнь, хотя и подозревала, что за спиной семьи Цуй скрывается нечто значительное, всё же была ошеломлена. Даже будущая невеста князя Лян не позволила бы себе такого.
— Ну и роскошно живёт госпожа Цуй, — не удержалась она от замечания.
Госпожа Чжао, которая несколько минут назад яростно спорила за платок, теперь почувствовала себя неловко.
А Лю Мянь Тан, только сейчас осознав, что использовала редкую ткань для подкладки, ощутила укол досады и быстро потеряла интерес к комплиментам собравшихся.
Вернувшись на Северную улицу, она дождалась возвращения мужа и сразу принялась каяться в своём «преступлении».
Цуй Синчжоу, однако, не придавал этому значения. Всё, что появлялось в доме на Северной улице, предоставлялось его высокопоставленным управляющим.
— Сколько же это стоило? — взволнованно спросила она, пока расчёсывала его длинные волосы.
Цуй спокойно ответил:
— Дружеский дар, цена его неизвестна.
Мянь Тан ахнула, но затем спросила, не унимаясь:
— Что за друг подарит ткань за сто лянов?
Цуй, не меняя выражения лица, ответил:
— Не совсем дар, он проиграл мне её в шахматы.
Мянь Тан знала, что друзья мужа — люди состоятельные. Как и врач Чжао, они были способны с лёгкостью потратить крупную сумму на прихоти, поэтому не усомнилась в его словах.
Теперь, убедившись, что её муж не потратил деньги впустую, она могла полностью сосредоточиться на самокритике.
Не выдержав её печального выражения лица, Цуй мягко сказал:
— Всего лишь ткань. Какая разница, как ты её используешь?
Глядя на его скромный облик, Мянь Тан снова восхитилась его утончённостью. Однако, вспомнив замечания госпожи Чжао, она вздохнула и сказала:
— Госпожа Чжао сказала, что эта ткань красиво выглядит и источает аромат. Лучше бы её использовать для одежды, а я сделала из неё подкладку и... ещё несколько вещей.
Цуй слегка оживился:
— Подкладку? И ещё что-то? Ты ведь их не надевала.
Мянь Тан смутилась. Она действительно ещё не успела надеть новенькие вещи.
Хотя они с мужем спали вместе, она всегда носила плотную одежду и спала так. Но ткань, стоящая такие деньги, не должна остаться незамеченной.
Позднее, той же ночью, она решилась, укрывшись за ширмой, надеть новенький халат.
Цуй, как обычно, читал до поздней ночи, дожидаясь, пока она уснёт, чтобы потом лечь рядом. Но в этот раз, приподняв занавески, он сразу почувствовал сладкий аромат, исходящий от ткани.
А его жена, бодрствуя, с сияющими глазами, слегка смущённо спросила:
— Как тебе эта ткань, милый?
В эту ночь она так и не услышала его ответа.
Цуй лишь взглянул на неё пристально, затем резко притянул её к себе за запястье. Однако, прежде чем она успела сесть, он неожиданно отпустил её и отстранился.
Поднявшись с постели, он направился к двери.
— Куда ты идёшь? — растерянно спросила она. — На улице холодно, а ты без накидки!
— Вспомнил, что не выполнил вечернюю тренировку. Пойду отработаю комплекс ударов, — ответил он и вышел.
Скоро во дворе раздались энергичные удары, разрезающие ночную тишину.
Мянь Тан расслабилась, устроилась в тёплой постели, подумала о том, как согреть её, чтобы мужу было приятно вернуться в тёплое ложе.
А Ли-мама, услышав шум во дворе, выглянула посмотреть. Она увидела, как князь посреди ночи отчаянно отрабатывает удары, а время от времени зачерпывает холодную воду из бочки. «Молодость кипит в нём», — подумала она.
0 Комментарии