Подумав об этом, Лян Силань осторожно сказала:
— Старшая княгиня торопится с этой свадьбой, но, отец, мать, вы ни в коем случае не должны соглашаться. Однако прямой отказ может повредить отношениям между нашими семьями. Может быть, лучше сказать, что я заболела, что-то вроде внезапной лихорадки с сыпью, из-за которой нельзя выходить на улицу и подвергаться волнению. Так мы сможем тактично отклонить требование княгини и подождать, пока братец вернётся с Золотых Врат, чтобы уже тогда всё обсудить.
Её слова были продуманными, и, несмотря на волнение, в них звучала твёрдость.
Лян Силань долго размышляла, прежде чем предложить такой компромисс.
Лян Чу, услышав это, сокрушалась над тем, почему она сама не придумала такой предлог, чтобы сразу отказаться, когда старшая княгиня Чу заговорила о свадьбе.
После обсуждения вся семья Лян пришла к единому решению. В тот же день пригласили знакомого лекаря и отправили служанок и старших слуг за лекарствами. Некоторые ценные ингредиенты пришлось искать в княжеском доме, что дало возможность намекнуть о болезни Лян Силань.
Так слух о болезни дочери семейства Лян быстро распространился.
С тех пор, как княгиня Чу оправилась от горя, вызванного отправкой сына на войну, уже прошло несколько дней. Она решила обсудить с ним свадьбу до его отъезда.
Цуй Синчжоу в последние дни был занят сбором войск и подготовкой к походу, он не знал покоя. На такие мелочи у него не оставалось времени. Однако, если мать считала, что свадьба принесёт ей покой, он не стал возражать и дал своё согласие.
Когда же княгиня пригласила супругов Лян для обсуждения, явилась лишь Лян Чу.
Лян Ханьшан, будучи человеком мягким и нерешительным, побоялся, что может проговориться в присутствии сестры жены, и поэтому супруга решила пойти одна.
— Княгиня, — начала она, изображая глубокую скорбь. — Что за беда с этим ребёнком Силань? Она уже несколько дней жалуется на слабость, а когда услышала о том, что Синчжоу отправится на войну, её сердце не выдержало. Все эмоции вышли наружу, и её тело покрылось красной сыпью, которая даже сочится. Лекарь говорит, что если не заботиться о ней должным образом, жар может повредить её лёгкие, и тогда никакие лекарства не помогут. Она мечтает о свадьбе, но как мать я не могу закрыть глаза на её состояние. Если я соглашусь и позволю ей выйти замуж сейчас, а болезнь ухудшится, что мне тогда делать? Как жить с этим?
Слёзы хлынули из глаз Лян Чу, добавляя драматизма её словам.
Цуй Синчжоу, который согласился обсудить свадьбу только из уважения к матери, был здесь же и слушал эту речь. Завтра должна была состояться церемония, а послезавтра он уезжал на фронт.
Он сразу понял, что слова Лян Чу — это изящный отказ. Они боятся, что он может не вернуться, а их дочь станет вдовой.
Эти опасения, конечно, были естественны, но осознание того, что это касается его, вызывало лишь раздражение.
Когда Лян Чу ушла, Цуй Синчжоу уже собирался отправиться в лагерь, но у порога дома внезапно остановился, задумался и вернулся обратно. Он позвал старшего управляющего и велел:
— Узнай, с каких пор заболела мисс Лян и в чём заключается её болезнь. Действуй осторожно, без лишнего шума.
Старший управляющий, сразу поняв намёк, с готовностью принялся за дело.
Позже, когда Цуй Синчжоу проверял поставки провизии и снаряжения в лагере, слуга управляющего пришёл передать сведения через Мо Жу. Тот вошёл в шатёр и тихо сказал:
— Управляющий дал денег одному из слуг в доме Лян, и тот рассказал, что мисс Лян была совершенно здорова до того дня, как прибыл императорский указ. После этого госпожа Лян поспешно вернулась домой, собрала мужа, сына и дочь в кабинете, и они всю ночь что-то обсуждали. На следующий день появилась болезнь. Все, кто мог знать больше, получили строгий приказ молчать.
Услышав это, Цуй Синчжоу не удивился, но чувство подавленного гнева усилилось.
С момента получения императорского указа его не покидало ощущение гнетущего напряжения. Но показывать эмоции перед подчинёнными или даже перед матерью он себе не позволял.
Однако осознание того, что его будущая жена решила отдалиться от него в такой момент, стало последней каплей.
Не сдержавшись, он резко пнул стоящий перед ним стол, который с грохотом отлетел к стене.
Находящиеся в шатре стражники и Мо Жу в страхе опустили головы, боясь произнести хоть слово.
Цуй Синчжоу всегда был решительным человеком. Если семья Лян решила отступить и не хотела открыто разрывать помолвку, он сам облегчит им задачу.
Успокоившись, он велел Мо Жу поставить стол на место, затем сел и на чистом листе бумаги быстро написал документ о разрыве помолвки.
В этом документе он изложил благовидные причины. Он писал, что, отправляясь на войну, готов к смерти, и, пока враг не будет уничтожен, он не вернётся. В то же время он не может позволить молодой девушке тратить свою молодость на ожидание его возвращения. Поэтому, сожалея о недолговечности их союза, он разрывает помолвку и желает Лян Силань счастья и новой жизни.
Слова были благородными и дипломатичными. Но, передав документ управляющему, он велел тому дать семье Лян понять, что он уже знает об их уловках.
Когда письмо с отказом дошло до Лян Ханьшана, тот расстроился и упрекнул себя за нерешительность, за то, что согласился на совет жены, придумавшей такую нелепую ложь.
Лян Чу, увидев, как всё обернулось, возмутилась:
— Да кто он такой, чтобы возмущаться? Ещё не женился, а уже завёл наложницу в Линцюань! Мы с дочерью закрывали на это глаза и даже перед старшей княгиней старались выставить его в лучшем свете, а он теперь решил бросить вину на нас? Я сама пойду к сестре и скажу, что это он виноват!
0 Комментарии