Молодой принц
государства Кунсан, привязанный к деревянному столбу, с улыбкой на лице, не
выказывая ни страха, со следами беспечности, несмотря на стянутые кожаными
верёвками руки, ноги и шею, обратился к армии и горожанам, собравшимся в
городе.
— Владыку нельзя
уничтожить, — произнёс он. — Да благословит Бог Кунсан. Я обязательно вернусь!
Прежде чем он
успел закончить свою речь, поводья были отпущены, и пять лошадей, вырвавшись на
свободу, бросились в разные стороны. В то же время четыре тени, словно молнии,
спустились с неба и устремились к кронпринцу, стоявшему в центре.
— Четыре князя!
Четыре князя! — воскликнули жители Кунсана, ощутив, как на вражескую армию
упала тень. В их голосах звучала надежда, но она мгновенно угасла, когда со
стороны ледяного клана подул чёрный ветер. Очевидно, они давно были готовы к
сражению.
В этот миг,
словно в порыве ярости, лошадь устремилась прочь, и фигура человека,
находившегося на деревянном столбе, была разорвана надвое. Удивительно, но ни
капли крови не пролилось на землю.
На этой ужасающей
скорости, после того как железные оковы разорвали его тело, мужчина сбросил с
лошади железный крюк и устремился вперёд, подобно стреле, оставляя за собой
кровавый след. Однако странным было то, что четвёртование не прекратилось. Пять
железных цепей, казалось, были сдвинуты какой-то неведомой силой и разлетелись
в разные стороны, подобно свистящим стрелам.
Правая рука
указывала на восток, левая — на запад, правая нога — на север, а левая — на юг.
Но ещё более удивительным было то, что отрубленная голова взмыла в воздух,
оставив после себя лишь тело. Жители Кунсана на мгновение оцепенели.
Потрясённые произошедшим, они не могли поверить своим глазам, но затем
разразились отчаянными криками — смерть принца Чжэнь Ланя окончательно лишила
их надежды.
«Превосходно
исполнено! По-видимому, дитя не чистокровно, но оно весьма одарённо», — молвил
старейшина.
Услышав эти слова,
глаза генерала вспыхнули, и он вновь и вновь воздавал хвалу. Затем он обратился
к У Сяню, стоявшему за пределами горницы: «В этом мире сила не может возникнуть
из ничего и не может быть уничтожена. Она лишь может переходить из одного места
в другое или поддерживать равновесие. Вы не можете ощутить её присутствия —
сила императорской крови не может быть уничтожена или передана кому-либо, кроме
членов царской семьи, так что в конечном итоге наследник всё равно останется со
своими силами».
У Сянь обратил взор
на четырёх князей и десять старейшин, которые всё ещё сражались, и на части
тел, исчезающие в пяти направлениях. Он пробормотал: «Как такое может быть?..
Возможно ли, что он воскреснет после смерти?»
«О, сколько же
мощи сокрыто в крови императора Кунсана!» — с удовлетворением взирали обитатели
золотого шатра на распростёртое тело поверженного принца. Их взоры были полны
нетерпения, негодования и в то же время надежды.
«Кровь императора
Синцзуна, — размышляли они, — передавалась из поколения в поколение, и если не
запечатать её, то потомки его могут возродиться даже из пепла».
«Что же теперь?»
— спросил У Сянь.
В золотом шатре
кто-то усмехнулся и произнёс: «На этот раз я намерен полностью сконцентрировать
силу императора. Силу нельзя уничтожить, но её можно запечатать. Разведите
конечности его на четыре стороны, а голову поместите в Белую башню Целань.
Используйте шесть способностей Люхэ, чтобы полностью запечатать его тело, а
затем произнесите слово «Кунсан», чтобы окончательно уничтожить его!»
С усмешкой он
окинул взглядом пять частей тела принца, которые вмиг исчезли и были готовы
быть запечатаны. Глаза в золотом шатре холодно и резко сузились. Сила Кунсана,
в конечном итоге, будет погребена на тысячелетия.
Внезапно
старейшина в шатре внезапно изменил голос и в изумлении воскликнул: «Что это за
белый свет? Этот белый свет!» Князь Бай был повержен, Князь Цин восстал, а
остальные четыре князя продолжали сражаться — кто же ещё? Кто ещё обладал
силой, способной сокрушить небеса?
Истощив все свои
силы, она в конце концов прибыла слишком поздно. Бай Ин не смогла изменить ход
судьбы, но стала свидетельницей самой трагической сцены.
Тело принца Чжэнь
Ланя было растерзано, и кольцо «Хоуту», которое невозможно было снять, надев
его, вдруг отозвалось болью. Её сердце пронзила острая боль, словно разрывающая
её с мужем на части. В этот момент она непроизвольно закрыла глаза. Уже слишком
поздно — не на мгновение, а на десять лет, на целых десять лет!
Лишь
представительница клана «Бай» из шести кланов могла своей «чистотой»
соответствовать высокому титулу императрицы Кунсан из прошлых династий,
олицетворяя власть кольца Хоуту и становясь принцессой-консортом наследного
принца Кунсан. На ней лежала огромная ответственность.
Обладая подобной властью, Бай Ин в течение десяти лет не принимала на себя соответствующих тяжёлых обязанностей. Она просто избегала этого, руководствуясь своим эгоизмом, и молча наблюдала за происходящим. В конечном итоге, всё стало непоправимым.
Те, кто сейчас проливает слёзы отчаяния, те, кто сражался до последнего, и те, кто, будучи главами кланов, оказались в одиночестве в осаде, — все они были частью её страны, её народа. Она должна была быть рядом с ними и сражаться плечом к плечу.
0 Комментарии