Эти слова, произнесённые тихим голосом, уже
произвели глубокое впечатление на мадам Жуйи, которая в своей жизни повидала
немало людей.
— Вы, вы… — она затрепетала и обратила свой взор
на мужчину, стоявшего в полумраке, не в силах вымолвить ни слова от волнения.
Внезапно в сумраке на его лице, обращённом
кверху, появилась странная улыбка. Он бросил полотенце в таз, неспешно вышел из
тени и протянул руку.
— Матушка Жу, вы ли это? Всё по-прежнему там?
Ждут, когда я вернусь?
— Мастер Су Мо! — мадам Жуйи внезапно ринулась к
ногам мужчины, обхватила его ногу и, трепеща от волнения, прижалась лбом к его
ногам.
— Судьбы превратности не ослабили вас. Вы
вернулись!
В тот час, когда ночь опустилась на уезд Таоюань, в ветхую хижину, что
стояла на самой окраине, раздался торопливый стук. В ответ на него зашлась лаем
жёлтая собака, что обитала по соседству.
Человек, стоявший у двери, вздрогнул и, оглядевшись по сторонам,
понизил голос.
— Старуха, отвори скорее! — произнёс он.
— Кто там? — послышался из-за двери женский голос.
В комнате горела лампа, и женщина, услышав голос, подошла к двери. Она
удивлённо подняла брови.
— Старый ворюга! — вместо того чтобы открыть дверь, она подбоченилась
и разразилась бранью. — Где ты пропадал весь день? Дома? Когда плита остыла, а
сковорода разбита, на столе ни зёрнышка риса, ни единого овоща. Хочешь заморить
свою старушку голодом! Муженёк, когда-нибудь у тебя ещё хватит духу вернуться?
В ответ на её слова жёлтая собака зашлась лаем ещё громче и
перемахнула через стену.
«Старуха, — обратился Ян Гунцюань к женщине, — отвори, пожалуйста,
дверь. Я боюсь разбудить соседей».
Ян Гунцюань, прикрыв рот порванным рукавом, продолжил:
— Позволь мне войти. Ты умеешь браниться, я же нет. Если бы ты связала
свою судьбу с недостойным человеком, то, несомненно, умерла бы от голода.
Женщина открыла дверь и усмехнулась:
— Ты хочешь побранить меня? Но у тебя должны быть силы, чтобы это
сделать. Если бы ты женился на вздорной женщине, то, несомненно, умер бы от
голода!
Она резко захлопнула дверь и вошла в дом, оставив Ян Гунцюаня в
одиночестве. Тысячи мыслей вихрились в его голове. Он вошёл в дом с мрачным
видом и сел под тусклой масляной лампой.
Женщина продолжала ворчать, а Ян Гунцюань достал что-то из рукава и
потряс перед ней.
— Смотри, что это? — спросил он.
Женщина взглянула на него и усмехнулась:
— Несколько сломанных листьев тоже могут быть сокровищами? Разве можно
быть бедным и безумным?
«Глупая женщина!» — Ян Гунцюань презрительно фыркнул, швыряя
полусгоревшие листья в пламя свечи и слегка поджаривая их. Внезапно цвет
увядших жёлтых листьев странным образом изменился, и они наполнили комнату
благоуханием.
«О, — женщина уставилась на него, явно не понимая, что происходит,
потёрла лицо и воскликнула: — Боже, что это?»
«Трава! Ты что, никогда её не видела?» — Ян Гунцюань торжествовал и
снял лист с лампы. — «Знаешь, сколько она стоит? Я говорю это, чтобы порадовать
тебя!»
Женщина протянула руку, чтобы взглянуть на лист, но Ян Гунцюань
отдёрнул её руку и презрительно усмехнулся.
«Ты, старая карга, теперь должна понять своё положение. Ты вечно
ворчала и ругалась на меня, считала меня безумцем? С этой травой я куплю много
хорошей земли и красивых домов и, для собственного удовольствия, женюсь на
молодой женщине, так что мне не придётся слушать тебя каждый день».
Когда женщина услышала слова Яна Гунцюаня, сердце её затрепетало от
страха. Но она улыбнулась и, взяв его за рукав, произнесла:
— Неужели ты не понимаешь? Я же хочу тебе добра, я призываю тебя идти
вперёд. Как ты можешь не любить меня за то, что я здесь?
Ян Гунцюань лишь холодно фыркнул и, отвернувшись, сел у стены. Женщина
сделала ещё шаг вперёд, умоляя о пощаде, но он не обратил на неё внимания.
Женщина произнесла ещё несколько слов, но, почувствовав неловкость,
умолкла. На некоторое время в доме воцарилась тишина, нарушаемая лишь шелестом
ветра, шуршащего бумагами в разбитом окне, и трепетанием огоньков на столе.
Внезапно женщина закрыла лицо руками и разрыдалась.
— Я замужем за тобой уже больше десяти лет, — произнесла она, — но я
никогда не ела досыта. Неужели я не имею права хоть что-то сказать? Если я тебе
действительно неприятна, я найду другой выход. Неужели я должна голодать здесь
каждый день?
Ян Гунцюань испустил вздох, после чего обратил свой взор на лицо
супруги. Оно было окрашено в желтоватый оттенок, подобно сухим листьям. Его
взгляд скользнул по грубой одежде и косматой голове.
Ей было уже более сорока лет, и её волосы были наполовину седыми. Ян Гунцюань ощущал печаль, осознавая, что слова его супруги были истиной.
«Я подумал, что, если я воспользуюсь случаем, я почувствую себя богатым и покончу с нищетой в своей жизни», — размышлял Ян Гунцюань.
0 Комментарии