— Нет-нет… —
Мужун Сюй вспыхнул и поспешно отмахнулся. — Я устроюсь на ночь на полу снаружи,
не тревожься.
Тётка Хуан была
проницательна. После недолгого раздумья ей пришла в голову мысль.
— Если госпожа На
Шэн не возражает против моего присутствия, то мы можем спать вместе. Господин
Мужун, что вы об этом думаете?
— Это хорошо, — с
облегчением кивнул Мужун Сюй.
На Шэн взглянула
на него и, увидев, как он покраснел и стал ещё прекраснее, внезапно ощутила
глубокое сожаление в своём сердце.
Прежде чем
отправиться ко сну, Хуан принесла чашу с водой и попросила На Шэн омыть руки.
Когда она взглянула на неё, то заметила повязку на правой руке и с удивлением
спросила:
— Вам больно? От
этой повязки рана может загноиться. Быстро примените какое-нибудь средство.
На Шэн вздрогнула
и спрятала руку за спину, а затем взволнованно произнесла:
— Нет, не
беспокойтесь, никаких ран нет!
«Хм?» — невольно
вырвалось у тётушки Хуан. Мужун Сюй, сидевший рядом, бросил на На Шэн холодный
взгляд, и в уголках его губ промелькнула едва заметная усмешка.
«Не было ли это
сделано намеренно? Быть может, здесь кроется какой-то тайный смысл?» — подумала
тётушка Хуан.
Мужун Сюй, будучи
опытным торговцем, обладал особым чутьём на сокровища, и поведение На Шэн было
для него чем-то необычным. Будучи торговцем, он решил помочь этой девушке по
двум причинам: во-первых, из-за Сюэенцзы, а во-вторых, потому что сразу
почувствовал, что у неё могут быть ценные вещи. Если бы ему удалось заполучить
сокровища этой невинной девушки, это было бы весьма выгодным предприятием.
Так рассуждал
старший сын семьи Мужун, но девушка, будучи не менее расчётливой, также
пыталась найти себе богатого жениха.
Два человека,
каждый со своими внутренними намерениями, отправились в путь в незнакомую
страну, где им предстояло стать зависимыми друг от друга.
После того как На
Шэн с особым тщанием и усердием совершила омовение, она наконец-то смогла
очистить раковину от пыли и грязи, и её смуглое лицо предстало во всей своей
красе. Оно внезапно стало белоснежным и кристально чистым.
Хотя черты её
лица были вполне заурядными, брови и большие глаза придавали ей особое
очарование. Она улыбнулась отражению в воде и удовлетворённо вздохнула.
«Наконец-то позади все трудности, — подумала она, — и я вижу своё чистое лицо».
Девушка была
прекрасна от рождения, и тётушка Хуан не могла не заметить её красоты. Она
похвалила её, затем вытерла ей лицо и расчесала волосы, прежде чем обернуться.
Однако, прежде чем обернуться, она остановилась.
Мужун Сюй завершил
мытьё своих длинных волос и собрал их в пучок. Обычно он не показывал своего
истинного лица, когда оно было скрыто под слоем грязи и пыли. Но когда он его
смыл, стали видны его глаза, брови, похожие на мечи, и черты лица, похожие на
звёзды. Это было подобно перерождению Пань Аня и Сун Ю.
Тётушка Хуан была
настолько поражена увиденным, что не смогла удержать в руках расчёску. Мужун
Сюй, смущённо отвернувшись, вошёл в комнату.
Однако тётушка
Хуан, всё ещё пребывая в оцепенении, пришла в себя и увела мужа на кухню,
взволнованно прошептав: «Сын этого Мужуна, должно быть, чего-то опасается. Он
так красив!»
Ян Гунцюань на
мгновение удивился и улыбнулся. «Старуха, ты же такая старая, как ты могла
увлечься красивым молодым человеком?»
Тётушка Хуан
махнула рукой и прошептала: «Тсс… Нет, я не думаю, что он красив. Тебе не
кажется, что его лицо похоже на лица русалок?»
«Нет, это
неправда», — сказал Ян Гунцюань, застигнутый врасплох. «У него голубые волосы и
голубые глаза, как у старого мастера Мужуна. Он, очевидно, родом из Тяньцюаня и
Чжунчжоу, откуда там взяться русалкам?»
Тётушка Хуан на
мгновение задумалась, всё ещё пребывая в волнении. «Это верно, — сказала она. —
Было бы тяжким преступлением, если бы мы предоставили кров русалке в частном
порядке! Муж мой, я обеспокоена. Мы можем навлечь на себя беду, если будем
держать их здесь».
Ян Гунцюань
похлопал её по руке и мягко рассмеялся. «О, почтенная госпожа, вы просто
слишком много беспокоитесь. Они — мои спасители. Разве мы не можем позволить им
остаться с нами? Возможно, молодой господин Мужун снова позаботится о нас,
когда вернётся».
Тётушка Хуан
замолчала, и её глаза затуманились. В ту ночь, утомлённая многодневной
беготнёй, На Шэн заснула и спала всю ночь. Ветер проникал сквозь разбитую
оконную бумагу, и внезапно кто-то издалека позвал её по имени, словно оно
доносилось с другого края небес: «На Шэн, На Шэн...»
— А? —
неопределённо ответила она, чувствуя, что голос ей знаком, но не в силах
вспомнить, кому он принадлежал.
— Ну же!
Поторопись... Я жду тебя, — окликнул её голос.
Она пребывала в
состоянии крайнего изнеможения, и её веки были настолько тяжелы, что она не
могла их разомкнуть. Однако голос, обладавший невероятной магической силой,
заставил её неуверенно подняться с дивана.
Она увидела, что
тётя Хуан всё ещё крепко спала рядом с ней. Осторожно перебравшись через его
тело, она поднялась с кровати и направилась вперёд, следуя на звук в комнату,
освещённую лунным светом.
«Иди в Цзюйи», —
раздался знакомый голос, эхом доносившийся издалека. Внезапно всё вокруг неё
изменилось: мир стал тёмным и невидимым, и она почувствовала себя, словно в
ловушке в узком, душном пространстве.
Её охватила паника, и она в ужасе вытянула руки перед собой, но обнаружила, что находится в каменном гробу без выхода. Она начала отчаянно колотить по толстым стенам и кричать: «Выпустите меня!»
Где она находилась? Что это было за место? В отчаянии она закричала: «Пожалуйста, освободите меня!» Её голос эхом разнёсся в темноте, но ответа не последовало.
0 Комментарии