Реклама

Зеркало: Сказание о Городах Близнецах. Глава 39.1.

С грохотом и шумом горшок упал на землю. Человек, покачав головой, наклонился и поднял его с кривой усмешкой. Он и прежде знал об этом, но всё равно был несколько обескуражен.

В тот момент ещё теплилась навязчивая идея верить в «человеческое сердце»? Все говорили лишь три минуты, поэтому он не мог отдать всё своё сердце без остатка. С детства старшие учили его тому же, когда брали с собой в путешествия. Более того, его семья занималась ювелирным делом — миром, где все заинтересованы в наживе.

«Я много раз разочаровывался, но так и не повзрослел, и эта девчонка чуть не провела меня», — подумал он, собравшись с мыслями, и поспешно зашагал обратно к дороге. До наступления темноты он должен был спешить в уезд Таоюань, чтобы встретиться с Си Джином, мастером, которому его поручила мать. В противном случае он остался бы со своими драгоценными травами и мог погибнуть в любой момент.

«Эй, эй, что вы делаете?» — внезапно раздался голос позади.

Мужун Сюй резко обернулся и увидел разгневанную девицу в синем одеянии, стремительно выбежавшую из зарослей у обочины дороги. Она кричала и преследовала его, крепко сжимая в руках корзинку.

Лёгкий восточный бриз неспешно овевал пустошь, покрытую сочной зеленью ранней весны. На фоне ярких оттенков зелени девица в одеянии напоминала маленькую бабочку, только что выбравшуюся из своего кокона и изо всех сил старающуюся взлететь.

По какой-то причине сердце Мужуна сжалось, и он не смог сдержать смех.

— Мужун, ты меня обманул! — На Шэн была в ярости и тяжело дышала. Указывая на свой нос, она возмущённо воскликнула: — Ты хочешь воспользоваться этим моментом, чтобы избавиться от меня? Чёрт возьми, ты не боишься, что я подожгу твою корзинку с листьями травы Яо?

Мужун Сюй пытался сдержать смех, но радость переполняла его. Он не смог устоять и спросил:

— Куда ты направляешься?

В этот момент у На Шэн забурчало в животе, и она внезапно остановилась, лицо её залилось румянцем. Опустив голову, она произнесла: «Кажется, я съела не тот завтрак».

Мужун Сюй, не в силах более сдерживать смех, расхохотался во весь голос. На Шэн, раздосадованная, в сердцах выругалась и отбросила корзину, которую держала в руках.

— Но я же смотрела на тебя, ты всё это время держал её при себе.

Мужун Сюй, скривив губы, отбросил корзину назад:

— Ах, она мне больше не нужна. Должно быть, она чем-то пахнет.

— Ты! — На Шэн густо покраснела. Затем она подняла крышку корзины и с облегчением понюхала содержимое. — Она ничем не пахнет, не волнуйся!

Мужун Сюй расхохотался ещё громче, увидев, как На Шэн с искренним любопытством обнюхивает листья в корзине.

— «Это забавно?» — На Шэн не смогла сдержать улыбку, увидев молодого торговца драгоценностями, смущённо шагавшего по дороге.

Молодой человек, уже зрелый, не мог вспомнить, когда в последний раз смеялся так непринуждённо. Он ощутил невыразимое чувство расслабленности и счастья и покачал головой:

— «Ну что ж, я не буду улыбаться, не буду улыбаться. Давай поспешим».

Идя рядом с Мужун Сюем, девушка из Мяо сказала:

— «Ты такой милый, когда улыбаешься. Тебе следует улыбаться чаще, а то, когда ты не улыбаешься, кажется, будто все должны тебе деньги. Тебе десять лет».

Мужун Сюй был поражён её прямотой и снова рассмеялся:

— «Ничего не могу с собой поделать, я с детства учился бизнесу у старших. Как же я могу разговаривать с тобой, если я ещё недостаточно взрослый?»

— «Что ж, значит, в вашей семье много братьев и сестёр. Разве ты с ними не играл?» — На Шэн была удивлена.

— «Молодое поколение рода Мужун ведёт борьбу за фамильное достояние, — на мгновение растерялся Мужун Сюй, и горькая улыбка тронула его уста. — Я — единственный, кто стоит в этой бесконечной очереди. Куда мне укрыться от копий и стрел? Где мне найти место для игр?»

— «Кстати, у меня есть сестра по имени Наин, она прибыла из Саньфаншу. Её нрав был подобен твоему, но впоследствии она выросла и полностью изменилась. Род Мужун подобен большому красильному чану. Если ты не сменишь свой цвет кожи, то сгниёшь и будешь вытеснен из рода», — продолжил он.

На Шэн не вполне понимала сложную борьбу, происходящую в недрах большой семьи, и выразила своё недоумение. Мужун не желал продолжать разговор и просто произнёс:

— «В любом случае, на сей раз я прибыл в Юньхуан. Если мне не удастся, я не смогу вернуться домой».

На Шэн удивилась:

— «Как же так? Разве твои отец и дед не любят тебя?»

— «Дедушка? — с улыбкой покачал головой Мужун Сюй. — Я дитя русалки, чудовище. Вот почему это так отчаянно!»

«Русалка?» — На Шэн была поражена и озадачена. «Воистину ли русалка? — размышляла она. — До меня доходили слухи, что они прекрасны, искусны в пении и ткачестве, а их слёзы подобны жемчужинам... Но ведь это всего лишь предание. Может ли русалка иметь какое-либо отношение к этому?»

— «Да», — Мужун улыбнулся и кивнул, начиная открывать девушке тайны своей жизни. «Это воистину удивительно. Моей матери более двухсот сорока лет. Она — русалка. Это произошло, когда мой отец прибыл сюда из Юньхуана более десяти лет тому назад».

Вернуться к оглавлению

Отправить комментарий

0 Комментарии

Реклама