На Шэн была настолько потрясена, что не могла
произнести ни слова. Она ощутила, как страх проникает в её сердце, и попыталась
вырваться из хватки своего спутника.
На Шэн бросилась бежать, но не успела сделать и
нескольких шагов, как её лодыжки были схвачены, и она упала лицом в снег.
Прежде чем подняться, она увидела, как отрубленная рука
скользит по заснеженной земле, и её тонкие пальцы начали постукивать по
холодным щекам На Шэн. Ей казалось, что она слышит насмешку, исходящую из
глубины её сердца.
«Пшшш…» — вибрация на снежном склоне горы Муцтан
становилась всё более интенсивной, и ледяная стена больше не выдерживала
давления снега над ней. Вся гора раскололась от основания до вершины на тысячи
снежинок и осколков льда. На Шэн прикрыла голову руками и закрыла лицо.
Там, где всегда царило небытие, невозможно было увидеть,
где находится солнце. В этом пространстве существует лишь «ничто». Оно невидимо
и невинно, не имеет запаха и тени.
Однако в этой безмолвной пустоте обитает бесчисленное
множество «существ». При более пристальном рассмотрении становится очевидным,
что всё это — иллюзия, подобно сгущению дыма и поднимающемуся пару. Все эти
призрачные образы становятся явными.
Переплетающиеся улицы и переулки, стены замка — всё
это, подобно миражу, предстаёт в деталях.
Но в этом иллюзорном «городе» нет ни одного живого
существа.
В этом странном месте, в этой пустоте, на пьедестале,
украшенном резьбой в виде лотоса, усыпанного сапфирами, на алтарях были
высечены сложные заклинания. Внутри святилища одинокая голова внезапно
прикоснулась губами к чаше, которую держала в руках бутылка с сокровищами, и
заговорила:
— Друзья мои, моя правая рука может двигаться.
***
В этом величественном здании, которое возвышалось на
тысячи футов, казалось, что можно было достать рукой до самых далёких звёзд.
Никто не посмел бы говорить громко, чтобы не потревожить небесные сферы.
В зале на вершине Белой пагоды ощущался холодный ветер,
который дул со снежных гор, расположенных на дальнем восточном краю материка.
На площадке для созерцания звёзд царила торжественная атмосфера, и холод
пробирал до костей всех присутствующих.
Со времён последней династии государства Кунсан, после
того как династия Мэньхуа была уничтожена чужеземным племенем льда, была
основана новая империя Кан Лю. Она властвовала на континенте более ста лет, и
её правление оставило глубокий след в истории. Постепенно правление новой нации
стабилизировалось, и был установлен новый порядок — всё шло гладко под железным
руководством.
Однако в этот вечер на платформе для наблюдения за
звёздами на самом высоком уровне Белой пагоды Целань собрались старейшины,
облечённые высшей властью в империи Кан Лю, — «десять старейшин» Сената.
Это событие, столь редкое, произошло впервые за
последние сто лет, и потому служители и женщины-чиновники, возможно, годами не
видевшие появления старейшин, были потрясены и охвачены ужасом.
— Даже во времена восстания «Русалок», когда они
захватили Ечэн и приблизились к Священному городу Целань, никто не видел, чтобы
«десять старейшин» Сената собрались вместе. Могло ли случиться что-то
действительно важное в этот раз?
Десять старейшин в чёрных мантиях расположились в
обсерватории, образовав круг, и сидели в тишине. Ночной ветерок с высокого неба
развевал их светлые бороды и волосы, а они тихо закрывали глаза.
На возвышении, предназначенном для созерцания небесных
светил, стояла девушка в белых одеждах, держа в руках сюаньпао. Её взгляд был
устремлён ввысь, на небосвод, и лицо её было исполнено достоинства. Её бледное
лицо было спокойным, а одежды развевались на ветру.
Но вот, спустя некоторое время, в небесах произошло
изменение: звёзды начали медленно менять свой путь.
— Таньлань вышел из-под контроля, и теперь начнётся
хаос! — холодно произнесла девушка в белых одеждах.
От старейшин в чёрных одеждах послышалась лёгкая
вибрация. Они разом открыли глаза, и спустя некоторое время заговорил самый
молодой из них:
— Святая, где появился Таньлань?
— Восток, — равнодушно ответила девушка.
— Юньхуан, — воскликнул молодой старейшина и
задумавшись, взглянул на восток, где находился Тяньцюэ.
— У Пэн, что вы об этом думаете? — воскликнула старая
женщина, сидевшая рядом с ним. Она опустила чётки, которые вертела в руке, и
обратилась к нему. — Двадцать лет назад, во время бунта русалок, вы подняли
солдат и смогли подавить мятеж. Обагрив кровью Юньхуан, вы вошли в Сенат в
возрасте тридцати двух лет. На этот раз, если вы снова внесете свой вклад, вы
сможете занять лидирующую позицию в Сенате. Когда же вы начнете действовать?
Стоявший перед ними старейшина, которого звали У Пэн,
выглядел не старше тридцати лет. Его лицо было изящным и нежным, совершенно не
соответствующим его статусу кровожадного генерала. Однако он был именно тем самым
генералом, который переломил ход войны и вошёл в историю как один из величайших
полководцев своего времени.
— Тётушка Ву, на этот раз всё по-другому, — ответил У
Пэн, продолжая улыбаться и глядя на ночное небо на востоке. — Я ещё даже не
знаю, кто мой противник и как с ним сражаться. Возможно, мне стоит уничтожить
всех людей, пришедших из Тяньцюэ? Вы же знаете, что пограничная Цзечжи — это
территория губернатора Гао Шуньчжао, и там не следует использовать войска без
разрешения.
— Эти варвары невежественны, чего вы боитесь? —
рассмеялась Ву Цзе. — Вы говорите, что мы не имеем права на территорию Гао
Шуньчжао? В империи Кан Лю, кроме нашего ледяного клана, все остальные — просто
жалкие муравьи!
— «Даже если они всего лишь муравьи, когда муравей осмеливается укусить человека, это очень болезненно», — подумал мужчина, слегка улыбнувшись, но ничего не ответил.
— Хорошо, — воскликнул старейшина, восседавший в восточной части зала, и, кивнув, добавил: — В соответствии с традициями нашего королевства, мы, используя голос каждого старейшины, сможем прийти к общему решению этого вопроса.
0 Комментарии