О том, что произошло между Цуй Синчжоу и Мянь Тан после их разрыва, Чжао Цюань знал лишь поверхностно.
Беспорядки на северо-западе были наконец улажены. В последнее время при дворе велись переговоры с дочерью старого шаньюя, что, казалось, свидетельствовало о намерении полностью стабилизировать регион. Цуй Синчжоу перебросил войска в Ючжоу, однако там его ожидали непредвиденные обстоятельства, из-за которых он не мог быстро вернуться.
Когда Чжао Цюань приехал в Ючжоу, чтобы встретиться с Цуй Синчжоу, тот даже не хотел упоминать о Лю Мянь Тан.
– Сделай, что я сказал, – коротко распорядился он, поручив ему несколько дел. Затем передал лекарственные травы, приготовленные из орлиных костей, и попросил сделать из них мазь. – Только не вздумай говорить ей, что это от меня. Иначе она не станет использовать. Но средство важно, нельзя медлить. Объясни ей всё с позиции лекаря, чтобы она поняла, насколько это необходимо.
Закончив объяснения, Цуй Синчжоу поспешно выставил Чжао Цюаня за дверь.
С точки зрения Чжао Цюаня, ситуация выглядела так, будто Цуй Синчжоу сначала завлёк Лю Мянь Тан, а затем бросил, не желая брать на себя ответственность. Мазь, по его мнению, была лишь попыткой загладить свою вину.
Впрочем, Чжао Цюань и без наставлений Цуй Синчжоу не собирался рассказывать Лю Мянь Тан правду. Он без тени сомнения решил выдать мазь за собственный подарок при встрече с девушкой.
Что же касается того, что на самом деле это Лю Мянь Тан отвергла Цуй Синчжоу, то подобная мысль требовала немалой фантазии. А её у Чжао Цюаня было недостаточно. Он лишь мечтал добиться благосклонности Лю Мянь Тан и завоевать её расположение.
Мянь Тан думала, что если бы Чжао Цюань не был маркизом, то с его манерой говорить что попало, его давно бы уже убили.
Он ещё не успел договорить, как она вытащила триста лян серебряных купюр и громко шлёпнула их на стойку со словами:
– Ты не говоришь, сколько стоит лекарство, так что я даю наугад. Если маркиз не примет, то пусть заберёт своё лекарство обратно.
Чжао Цюаню ничего не оставалось, как быстро убрать серебро и, напоследок, объяснить, как пользоваться мазью. Лишь после этого он покинул двор.
Вернувшись домой, Мянь Тан решила испытать мазь на правой руке. Уже в ту же ночь в запястье появилась приятная теплота, а в коже – лёгкий зуд и покалывание, словно давно омертвевшие сухожилия начали оживать.
В медицинских навыках Чжао Цюаня она не сомневалась. Если всё так, как он сказал, то вскоре её руки и ноги начнут приходить в норму и избавятся от слабости.
Её желания были скромными: не мечтать о полном выздоровлении, а просто вернуть способность жить без ощущения беспомощности. Поэтому в следующие дни она использовала мазь регулярно и по предписанию.
Что касается дела семьи Су, то Мянь Тан осторожно рассказала деду всё, что знала.
Тот нахмурился и сердито пробурчал:
– Об этом я давно предупреждал твоего второго дядю. Но что толку? Эта знатная особа – знакомец самого отца твоей тёти. Она сказала: её отец – уважаемый чиновник, человек с умом и опытом. Разве его знания можно сравнивать с нашими? У Цинъинь есть родители, и мне, старику, незачем вмешиваться. Но вот ты... как это ты связалась с этим маркизом Чжао?
Дед знал, как ловко она умеет скрывать правду, но в этот раз его пристальный взгляд раскрыл её. Мянь Тан, не дрогнув, рассказала заранее согласованную версию.
Лу У знал, что внучка упряма, а лишние наставления лишь раздражают её. Но всё же он с глубоким сожалением сказал:
– Девочка, ты у меня неглупая. Даже если он настоящий маркиз, то жизнь в его доме не сахар. Помни слова своей матери: ни за какие богатства не теряй головы.
Мянь Тан улыбнулась и заверила старика:
– Дедушка, не беспокойтесь. Между мной и маркизом Чжао нет ничего лишнего. Уж на такого, как он, я точно не претендую.
Лу У взглянул на неё внимательно и почувствовал облегчение.
Да и верно. Мянь Тан не такая, как вторая внучка, которая только и мечтает о богатстве. Даже маркиз не заставил бы её склониться.
Но всё же, в последнее время этот самый маркиз Чжао зачастил в их дом. Особенно когда приходили свахи, чтобы поговорить о браке Мянь Тан, он неизменно мешал, чем изрядно раздражал.
– Завтра велю слугам никого не пускать! – решил старик. – Если вторая семья захочет подлизаться к знатным, пусть делает это за пределами дома. А то к нам тсянутся все подряд – и хорошие, и плохие.
Чжао Цюань не знал, как сильно всех раздражает. Раз уж в дом его не пустили, он решил наведаться во двор бизнеса, чтобы хоть через прилавок перекинуться с ней парой слов.
Однако Мянь Тан всё реже заходила в агентство, и маркиз стал её не находить.
От этого он злился на себя. У него ещё оставались дела в Сичжоу, задерживаться здесь надолго было нельзя. Если Мянь Тан продолжит избегать его, как же он уговорит её стать хозяйкой его дома?
И вот, в тот день он решил подождать её у чёрного хода дома Лу. Там, где стояли бочки с помоями, и воздух был затхлым.
Мянь Тан, чтобы не сталкиваться с маркизом, уже давно не выходила через главный вход. Увидев его у задней двери, она удивилась: ведь, несмотря на обман, этот человек спас ей жизнь.
Она решила угостить маркиза чашкой чая и заодно поставить точку в их недоразумении.
Она пригласила его в чайную у восточных ворот, а затем вскоре пришла сама. В тихом зале она налила ему чаю и вежливо, но твёрдо сказала:
– У меня нет к вам чувств, маркиз. Я благодарна вам, но не более. Пожалуйста, не тратьте время впустую.
Слова Мянь Тан задели маркиза за живое, и он нахмурился.
Но, глядя на её красивое лицо и искрящиеся глаза, он упрямо возразил:
– Знаю, вы до сих пор ранены поступком Цуй Цзю. Я не прошу вас сразу принять меня. Но вы рождены для иной жизни: должны жить, как лотос, в заботе и почтении. А здесь? Свахи, что приходят, – всё одно простаки. Что они могут предложить?
Мянь Тан рассмеялась:
– Они мне и подходят. А вам, маркиз, стоит искать себе пару по статусу. Ваши таланты и внешность подойдут даже для принцессы.
0 Комментарии