В этот момент Ли-мама принесла ароматный бульон, сваренный из старого имбиря, свиного желудка, перца и ямса. Увидев лежащих по пути стражников, она невольно задумалась над тем, что же здесь произошло.
Когда она зашла в комнату и увидела Мянь Тан, то не смогла скрыть удивления. Услышав ранее слухи о том, что вся охрана внутреннего двора была обезврежена дурманом, Ли-мама почувствовала лёгкую тревогу, не зная, как князь распорядится с нежданной гостьей.
Но её ожидания не оправдались: Цуй Синчжоу не выглядел сердитым. Он лишь попросил Мянь Тан выпить согревающий суп, чтобы избавиться от холода.
Мянь Тан, однако, не могла есть. Лёгкий привкус остроты был не по её вкусу, а тяжёлые мысли лишали аппетита. Но князь оказался настойчив. Он сел рядом с ней, держа миску в одной руке и уговаривая её так, словно перед ним был ребёнок.
Когда она с трудом выпила бульон, Цуй Синчжоу приказал служанке обработать её руки и ноги.
Мянь Тан попыталась отказаться, настаивая, чтобы лекарство использовал он. Услышав это, он нахмурился и сказал:
– Я же сказал, со мной всё в порядке. Почему ты не веришь? Если ещё раз попробуешь спорить, свяжу и сам нанесу мазь!
Её губы дрогнули, но она позволила служанке приступить. Ли-мама заметила, что девушка похудела по сравнению с тем временем, когда они были в Унингуане. Она вздохнула и подумала, что даже столь сдержанный и жёсткий человек, как князь, оказался не застрахован от страданий из-за любви. А Мянь Тан явно не меньше мучилась от тоски.
После нанесения мази боль из-за отрастающих тканей усилилась. Пот выступил у неё на лбу, и она, свернувшись на постели, молча терпела.
Цуй Синчжоу хотел обнять её, чтобы облегчить страдания, но она отвернулась со словами:
– Я зря сюда пришла. Лекарство вы не используете, а меня держите как… подачу на ужин. Хотите — арестуйте. Если нет, отпустите. Пусть хоть сплетни не порочат ваше имя.
Он ощутил прилив гнева от её слов, но знал, что с ней нельзя действовать жёстко. Она действительно способна развернуться и уйти навсегда.
– Даже если бы ты не пришла, я собирался навестить тебя. Девушка, которую ты спасла, оказалась дочерью прежнего вождя северных племён. Она передала мне для тебя много лекарственных трав. Они не такие сильные, как это средство, но говорят, помогают согреться.
Он замолчал, но тут же притянул Мянь Тан к себе, обхватив её так, чтобы массировать пострадавшие руки.
– Терпи, боль скоро уйдёт, – мягко проговорил он.
Она пыталась вырваться, но он держал крепко.
– Что вы делаете? Отпустите меня!
Князь посмотрел на неё и заметив её яркие глаза и смущённый румянец. Он, слегка растягивая слова, произнёс:
– Хочу с тобой сварить кашу.
Мянь Тан сначала не поняла. Глядя на него большими глазами, она хотела уточнить, но его объятия становились всё крепче. Внезапно она вспомнила, как в дни их притворного брака учила его выражениям о семейной близости.
– Какая ещё каша? – вспылила она, покраснев. – Я не твой котёл!
Но Цуй Синчжоу лишь усмехнулся и, не сдержавшись, коснулся её губ.
После поцелуя её лицо запылало, а глаза затуманились слезами.
– Зря я пришла… Вы не используете лекарство и только унижаете меня… Разве вы не собираетесь жениться на принцессе? Почему тогда так поступаете?
Его лицо стало мрачным.
– Кто тебе сказал эту чушь? Без императорского указа я не могу жениться, да и кто выдаст свою дочь за хромого?
Мянь Тан глубоко вздохнула и тихо произнесла:
– Кого ты собираешься взять в жёны, меня не касается. Если не будет допроса, то я возвращаюсь.
Цуй Синчжоу взял её за руку, склонился ближе и с упрёком проговорил:
– Мы не виделись столько времени. Я живу среди солдат, занят войной, а в остальное время только и думаю о тебе. А ты? В доме Лу какой-то нелепый господин Су вьётся вокруг тебя, да ещё и свахи зачастили. Ты уже, наверное, готова выскочить замуж в любой момент. Это ли достойный ответ на мои чувства?
Мянь Тан знала, что Фань Ху время от времени шлёт князю письма, поэтому её не удивило, что он в курсе. Но слова о том, что он скучал, заставили её поднять взгляд.
– Зачем ты думал обо мне?
Он нахмурился, его лицо стало серьёзным.
– А ты обо мне разве не думала? Помнится, «мужа» и «супруга» ты звала так ласково, что у меня уши горели. И что? Забыла обо мне, будто ничего не было?
Мянь Тан почувствовала раздражение и, не сдержавшись, села на кровати, глядя на него.
– Это я забыла? Кто из нас обманул? Ты сам поступил подло, а теперь обвиняешь меня в бессердечии!
Цуй Синчжоу усмехнулся, заметив, как она разозлилась. Он смягчил голос и продолжил:
– Моя мысль была в том, что в жизни всегда нужно оставлять место для диалога. Разве ты сама не говорила, что, даже если сделка не удалась, отношения важнее? Почему же здесь решила всё оборвать? Разве так можно?
Она прищурилась и скрестила руки на груди.
– Ну и что же, по мнению князя, мы ещё можем обсудить?
Ему нечего было ответить, но он не хотел завершать разговор.
– Мы столько времени жили вместе, как муж и жена. Разве можно так просто взять и разойтись? Дай мне немного времени, чтобы всё обдумать.
Мянь Тан напомнила себе, что перед ней князь, которого нельзя обидеть. Но воспоминания о прошлом были слишком яркими, чтобы сдержаться:
– Что ты хочешь обдумать? Где ты потерялся? Считаешь, что я тебя чем-то обидела? Пусть у меня руки не изящные, но я ведь старалась! Служила тебе, как могла. Да, я, может, некрасивая и не достойна касаться твоего «золотого тела», но, если не ошибаюсь, выпив то вино, ты не выглядел таким уж несчастным. Так в чём ты пострадал, скажи? Может, хватит уже с меня этих мелочных претензий?
0 Комментарии