Лу Сянь буквально сгорал от волнения, но поделиться своими тревогами ему было не с кем. Когда пришёл вызов от людей князя Хуайян, ему оставалось только собраться с духом и отправиться.
На этот раз встреча с князем сильно отличалась от их прошлой беседы за семейным обедом. Князь сидел за письменным столом, заваленным документами. Он выглядел величественно: на голове нефритовая корона, пояс с золотыми пряжками, густые брови нахмурены. Его лицо было сосредоточено, словно он не знал усталости. Князь раз за разом подписывал бумаги.
Лу Сянь вошёл и сразу опустился на колени, выражая уважение. Но сколько он ни ждал, князь даже не поднял головы. Лу Сянь, чувствуя себя крайне неловко, оставался в этой позе.
Только спустя долгое время Цуй Синчжоу наконец поднял взгляд и, как ни в чём не бывало, произнёс:
– Почему господин Лу всё ещё на коленях? Прошу, вставайте.
Лу Сянь сразу понял, что это был демонстративный намёк на его место в этой беседе, но он был простым человеком, и в присутствии столь влиятельной фигуры у него не оставалось выбора. Он склонил голову и поблагодарил за милость, но встать всё же не осмелился.
Князь махнул рукой, и Мо Жу принёс стул, поставив его перед Лу Сянем.
– Садитесь.
Лу Сянь поднялся, но, испытывая явное смущение, лишь краем спины коснулся стула, будто боялся нарушить субординацию.
Цуй Синчжоу, казалось, смягчился. Он поинтересовался, как зажила старая рана Лу Сяня, а затем задал пару вопросов о здоровье старших членов семьи Лу.
Беседа почти иссякла, и Лу Сянь, чувствуя неловкость, решился перейти к главному:
– Моя племянница была слишком необдуманной и долго беспокоила вас, ваша светлость. Сегодня я хотел бы забрать её домой, чтобы она больше не мешала вашему отдыху.
Князь слегка улыбнулся и ответил:
– Она переживала за мою рану, вот и пришла. Это никак не мешает мне. Я уже давно её кормлю и содержу, несколько дней ничего не изменят.
Слова прозвучали так, что ответить на них было непросто. Лу Сянь опустил взгляд, стараясь не развивать эту тему, и вновь повторил своё предложение:
– Если больше ничего нет, то я хотел бы попрощаться и забрать свою племянницу домой.
Цуй Синчжоу откинулся на спинку стула и, постукивая пальцами по столу, лениво произнёс:
– Я слышал, что в последнее время в доме Лу зачастили свахи. Господин Лу так торопится домой, чтобы продолжить поиски жениха для своей племянницы?
Лу Сянь напрягся. Откуда князю известно, что творится в доме? Он не мог понять намерений Цуй Синчжоу, поэтому осторожно ответил:
– Нет, дело не в этом. Просто старшие в доме начали беспокоиться.
Князь кивнул, словно согласился.
– Это хорошо. Но вам, господин Лу, наверняка известно, что Мянь Тан и я… можно сказать, почти супруги. Пусть и не было церемонии поклонения небу и земле, но два года супружеской жизни – это не то, что можно забыть в одночасье. Если кто-то попытается выдать её замуж без моего ведома, то каков будет мой авторитет?
Лу Сянь был не из тех, кто легко подбирает слова. Хотя ему показалось, что эти слова звучат абсурдно, он не знал, как возразить. В тоне князя было столько уверенности, что его слова казались непреложной истиной.
Но если верить словам Цуй Синчжоу, выходит, что Мянь Тан придётся остаться старой девой и она больше никогда не выйдет замуж?
Лу Сянь, собравшись с духом, всё же осмелился возразить:
– Ваша светлость, вопрос о браке моей племянницы решают старшие в семье. К тому же, как вы сами сказали, между вами не было официального брака. Если говорить прямо… это было просто… просто случайное сожительство, которое нигде не считается законным. Вы же сами отпустили Мянь Тан домой и дали ей свободу. Теперь её дальнейшая судьба не должна вас касаться.
Цуй Синчжоу нахмурился, его голос стал холодным:
– Как вы можете так низко отзываться о своей племяннице? Мянь Тан – девушка честная и достойная. Если бы она услышала ваши слова, это разбило бы ей сердце. И что вы собираетесь делать дальше? Вы хотите выдать её замуж за другого мужчину, зная, что она была со мной? Как её будущий муж примет эту историю? Как он будет к ней относиться?
Лу Сянь понимал, что положение племянницы действительно сложное. Но даже если все мужчины в мире исчезнут, она всё равно не может выйти замуж за князя Хуайян!
К тому же, если Цуй Синчжоу узнает, чем занималась Мянь Тан в прошлом… Лу Сянь и от одной этой мысли покрывался холодным потом.
Но в споре с князем он чувствовал себя бессильным. Наконец, доведённый до отчаяния, он не выдержал и резко ответил:
– Тогда что вы хотите? Вы собираетесь просто ждать, пока Мянь Тан состарится и больше никуда не денется?
Цуй Синчжоу махнул рукой, чтобы Мо Жу налил Лу Сяню чаю, и, оставив резкость, лениво произнёс:
– Зачем так драматизировать? Мы с Мянь Тан просто временно поссорились. Неужели она будет так упрямо злиться на меня вечно? Да, сейчас я занят государственными делами, но если в какой-то момент, пока я служу стране, кто-то попытается увести у меня мою женщину, то я, даже если и спущусь в жёлтые источники (отправится в загробный мир), не смирюсь с этим!
Эти слова прозвучали как приговор. Мянь Тан могут забрать домой, но выдавать её замуж никто не посмеет.
Когда Лу Сянь вышел из кабинета, его проводили в отдельный дворик в резиденции. Там он увидел, как Мянь Тан снимает шины с рук и ног.
В последние дни её состояние заметно улучшилось. Хотя полное выздоровление было невозможно, для обычной жизни её сил хватало. Однако, чтобы избежать повторного смещения сухожилий, она до сих пор носила фиксирующие шины, которые сейчас решили снять из-за неудобства при ходьбе.
Лу Сянь, даже не обратив внимания на её состояние, сразу заговорил:
– Почему ты снова оказалась здесь? Ты хоть понимаешь, что он мне только что сказал?
Мянь Тан отпустила служанок и, оставшись наедине с дядей, спокойно ответила:
– Неважно, что он сказал. Считайте, что это пустые слова. Багаж уже собран, мы можем вернуться в Сичжоу в любое время.
Лу Сянь хлопнул себя по колену и начал причитать:
– Это же князь Хуайян! Его слова для нас, простых людей, как гром среди ясного неба. Как ты можешь считать это пустяком? Он сказал, что не позволит тебе выйти замуж за другого!
0 Комментарии