Мянь Тан промолчала. Всё равно она ни за что не согласится вернуться с ним в Чжэньчжоу. Если у него всё ещё остались планы сделать её своей наложницей, рано или поздно ему придётся оставить эту затею.
На следующий день Мянь Тан вместе с дядей сели на лодку. Однако, в отличие от их внезапного отъезда из Унингуаня, на этот раз Цуй Синчжоу лично проводил их до пристани.
— На этот раз я отправляю с вами Ли-маму, — сказал он, указывая на стоящую неподалёку женщину с узелком за спиной.
Мянь Тан, услышав про Ли-маму, сразу возразила:
— Не нужно. В доме Лу прислуги достаточно, чтобы присматривать за мной.
Теперь она хорошо понимала, что Ли-мама была глазами и ушами Цуй Синчжоу, поэтому, какой бы вкусной ни была её стряпня, принимать её она не собиралась!
Но князь парировал:
— Если тебе хватает прислуги, то почему же ты так исхудала? Захочешь полакомиться чем-то, приготовленным Ли-мамой, — скажешь, а то ты вечно жалуешься, что ваши повара не умеют готовить. К тому же ты могла бы обучиться манерам — мама будет заниматься с тобой. Девушке нельзя жить, занимаясь только кулачным боем, не зная приличий.
Мянь Тан, услышав это, вежливо ответила, что, будучи управляющей курьерской службы, она предпочитает пить чай из больших пиал в кругу подчинённых, а утончённые манеры больше подходят благородным дамам на званых вечерах, где она всё равно никогда не окажется.
Цуй Синчжоу, заметив её упрямство, нахмурился и холодно произнёс:
— В любом случае, я отправляю её с тобой. Если она тебе не нужна, можешь продать её перекупщикам.
Ли-мама, стоя неподалёку, выпрямилась ещё больше, и даже после слов князя, которые по сути ставили её наравне рабами на рынке, её лицо осталось непроницаемым. Истинное воплощение коренной служанки княжеского дома, которая невозмутима перед лицом любых испытаний!
Однако её взгляд, направленный на Мянь Тан, стал зловещим, а выражение лица потемнело.
Мянь Тан, чувствуя себя неловко, поспешила успокоить Ли-маму:
— Князь шутит. Как я могу продать вас, мама?
Ли-мама тут же поклонилась и, как того требовал этикет, ответила:
— Князь абсолютно прав. Если барышня сочтёт меня недостаточно верной и усердной, то не только продать, но и казнить меня будет вполне заслуженно.
Такая холодная, бесчувственная речь прозвучала так непринуждённо, словно разговор шёл о чём-то обыденном. Слушая её, Фан Се и Би Цао невольно втянули головы в плечи.
Обе девушки вспомнили, как Ли-мама не раз говорила, что при их нерадивости, окажись они в княжеском доме, давно бы были завернуты в солому и брошены в заброшенную могилу. Тогда они принимали её слова за шутку, но теперь стало очевидно, что за этими словами скрывалась настоящая угроза.
Мысль о том, что Ли-мама отправляется с ними, вызвала у обеих слёзное выражение на лицах.
После этого Цуй Синчжоу начал давать Мянь Тан последние наставления. Самое главное — она должна принимать его письма и незамедлительно отвечать. Повторения прошлой ситуации, когда она игнорировала его послания, он больше не потерпит.
Когда они наконец поднялись на борт, Лу Сянь, заметив оставшегося у пристани князя, спросил у Мянь Тан:
— Как думаешь, он действительно сможет отпустить тебя?
Мянь Тан не ответила. Она лишь подошла к носу лодки и молча смотрела на разбегающиеся волны.
Сможет или нет — это его дело. А свою жизнь она будет устраивать сама.
Возвращение домой означало одно: пора заняться накоплением серебра. Её не пугало, что она останется старой девой, но перспектива быть ещё и бедной ужасала.
Думая об этом, она заметила, что их разлука теперь ощущалась иначе, чем в первый раз. Она уже не чувствовала прежней тяжести на душе.
Похоже, метод Цуй Синчжоу — постепенно привыкать к разлуке — всё-таки работал. Ещё до возвращения домой Мянь Тан была полна идей и планов.
Лодка продолжала путь, и спустя несколько дней они добрались до западных земель.
Её отъезд был оправдан необходимостью дел в курьерской службе. Хотя дедушка и беспокоился, но это звучало вполне правдоподобно. Остальные даже не обратили на это внимания.
Однако её возвращение вызвало удивление. Все заметили чёрную фигуру Ли-мамы.
— Ну и дух важности! — фыркнула Лу Цинъинь. — Двух служанок ей оказалось мало, теперь ещё и бабку привезла. С таким размахом она больше похожа на дочь уездного начальника, чем на нас, внучек!
За семейным ужином Лу Му строго взглянул на дочь и сказал:
— Зато её Хуайянский князь заприметил. Если она станет его наложницей, она будет поважнее, чем ты, внучка уездного чиновника! Лучше сдержи язык, а то она тебе этого не простит.
Лу Цинъинь усмехнулась:
— Отец, вы слишком оптимистичны. Даже если князь её заприметил, разве все его наложницы входят в дом? Говорят, в его доме их столько, что и знатность теряется. Может, он просто хотел с ней провести пару дней и не более.
0 Комментарии