Мянь Тан, не теряя улыбки, добавила:
— В таком случае, я завтра отправлю Фан Се в ваши комнаты, чтобы она проверила счета. Пускай заберёт остаток тех денег, которые я уже внесла за уголь и овощи.
Госпожа Цюань застыла, потрясённая такой прямотой. Она никак не ожидала, что Мянь Тан окажется настолько дотошной и потребует вернуть даже небольшие суммы.
Мянь Тан смотрела на неё с вежливым, но твёрдым выражением лица. Она бы с удовольствием оставила эти вопросы без внимания, если бы встречала понимание и благодарность. Но тётушка не только была мелочной, но и недобросердечной.
Стоит вспомнить, как когда-то она подарила госпоже Цюань серебряную купюру в сто лянов. Этого хватило бы на то, чтобы каждый день есть баранину, а не просто одно блюдо.
Однако теперь тётушка позволяла себе намёки на то, что Мянь Тан присваивает семейные деньги. Раз так, ей придётся ответить на каждый упрёк и показать, кто действительно прав.
Лицо госпожи Цюань слегка дёрнулось от злости, но Лу Цинъинь поспешила вмешаться, чтобы разрядить ситуацию:
— Ну что ты, сестрица! Разве в одной семье можно делить кухню? Ты ведь уже наняла себе кухарку, но ведь блюда от этого всё равно из тех же продуктов. Не лучше ли по-прежнему закупать всё вместе? А если захочешь чего-то особенного, просто скажи об этом Фэн-мадам, она купит.
С этими словами она слегка подтолкнула мать, напоминая ей о причине их визита.
Госпожа Цюань наконец взяла себя в руки и, благодаря подсказке дочери, вспомнила о своей цели.
Госпожа Цюань, смягчившись, проговорила:
— Твоя кузина права. В одной семье нельзя говорить, как будто мы чужие. Но всё же те старики, хоть и служили семье Лу всю жизнь, не носят нашу фамилию. Если ты проявляешь к ним неуважение, они будут винить твоего дедушку за то, что он плохо воспитал внучку. Сегодня я слышала от твоего дяди, что ты использовала лук и стрелы, чтобы напугать их. Если об этом узнают посторонние, начнут говорить, что наша семья нечестива.
Мянь Тан попросила Би Цао подать ей миску горячего рагу из баклажанов и баранины. Она сначала сделала глоток ароматного бульона, потом аккуратно взяла креветочный шарик, снова выпила немного супа, и только когда почувствовала приятное тепло в животе, заговорила:
— Я-то думала, они пойдут жаловаться моему старшему дяде. В худшем случае — плакаться дедушке. А тут, оказывается, дошли до моего второго дяди… Как они с ним близки, оказывается!
Госпожа Цюань, понимая хитрость племянницы, сразу напряглась и строго ответила:
— В семье Лу только твой второй дядя вечно лезет не в свои дела, вот они и нашли к нему дорогу. Тут нечего придумывать. Но твой дядя считает, что ссориться не стоит. Сказано же: «Врагов надо не наживать, а прощать». Эти старики столько лет были верны семье Лу, и если ты продолжишь так с ними обходиться, пострадает доброе имя семьи.
Мянь Тан уловила суть её слов.
Видимо, её слова о том, чтобы подать жалобу в суд, уже дошли до второго дяди. И теперь он, обеспокоенный, отправил жену и дочь узнать её намерения.
Мянь Тан прекрасно знала, что слова стариков при уходе были далеко не пустыми. Когда-то, в годы распада курьерской службы, второй дядя не отличался чистотой рук.
Теперь, когда вся семья Лу оказалась в затруднительном положении, именно его семья жила в достатке. Но свои доходы они называли приданым госпожи Цюань, что позволяло им открыто избегать вклада в общий бюджет.
Если дедушка узнает правду, гнев его будет страшен. Да и старший дядя, скорее всего, давно был в курсе, но, уважая семейные узы, предпочитал закрывать глаза.
Не зря говорят, что даже мудрый судья не может справедливо решить семейные дела. Тяжесть чувств и привязанностей мешает принимать твёрдые решения.
Но второй дядя, судя по всему, совсем потерял чувство меры. Если ему продолжать потакать, это однажды принесёт серьёзные проблемы семье.
Обдумав это, Мянь Тан не стала торопиться с ответом. Вместо этого она спокойно сказала:
— Передайте второму дяде: не надо заступаться за неблагодарных волков. Курьерская служба — дело всей жизни моего дедушки, я не позволю какой-то шайке бессовестных крыс всё пожирать. Пусть вернут всё, что уже съели, — тогда, возможно, я смогу закрыть на что-то глаза. Но если кто-то решит продолжать жадно набивать своё брюхо… тогда не нужно рассчитывать на семейные связи. Я стою за правду, а не за родственные узы!
Мянь Тан, произнося свои слова с явным подтекстом, холодно улыбалась, пристально глядя на госпожу Цюань.
Цюань, словно загипнотизированная змеёй, ощутила её давление так сильно, что не могла пошевелиться.
В итоге, ни съев ни куска, она поспешно увела свою дочь, Лу Цинъинь, домой.
Мянь Тан не была уверена, поймёт ли второй дядя её намёки. Но она знала, что небольшое предупреждение всё же заставит его умерить свои амбиции.
На следующий день Мянь Тан проснулась поздно и какое-то время лениво лежала в постели, раздумывая, чем заняться. Вскоре ей пришло в голову отправиться на пристань.
Она недавно приобрела два новых судна, и сегодня была назначена церемония их спуска на воду. Ей нужно было лично перерезать красную ленту, привязанную к якорю, чтобы соблюсти ритуал.
После подъёма Мянь Тан решила размяться и в своём маленьком дворе отработала серию ударов из боевого искусства. Этот комплекс она однажды видела, когда Цуй Синчжоу тренировался в своём доме на Северной улице.
Она давно запомнила порядок движений, но, начав выполнять их сама, поняла, что они требуют значительных физических усилий. Простые на вид упражнения быстро выматывали, вызывая боль в мышцах и заставляя обливаться потом.
После тренировок, умывшись и позавтракав, Мянь Тан, усевшись в паланкин, чувствовала себя совершенно обессиленной. Когда же она добралась до места и вышла из паланкина, её слабый и утончённый вид требовал сторонней помощи, чтобы удержаться на ногах.
Этот нежный и трогательный образ, словно созданный для того, чтобы вызывать сочувствие, не ускользнул от взгляда мужчины, только что сошедшего с пассажирского корабля.
Князь Суэй, заметив её, улыбнулся. Ему казалось, что судьба свела их. Как иначе объяснить, что, едва он прибыл в Сичжоу, то сразу встретил её?
0 Комментарии