— Мянь Тан на мгновение застыла. Она смотрела прямо на Цуй Синчжоу и не говорила ни слова.
Цуй Синчжоу, не стесняясь, вошёл, как будто был у себя дома. Он махнул рукой Ли-маме, которая ему поклонилась, подошёл к вяленым колбаскам, висящим на сушилке, и лениво сказал:
— Вечером приготовь парочку на пару.
Затем, опираясь на трость, он с интересом осмотрел каждый уголок двора. Под конец мужчина шагнул к дому, намереваясь войти.
Мянь Тан, наконец опомнившись, поспешила к двери и встала на пороге. Она почтительно поклонилась, чтобы не пропустить его внутрь.
Цуй Синчжоу, прищурившись, впервые за вечер внимательно посмотрел на неё и с лёгкой усмешкой спросил:
— Что это, рынок вырос в цене? Теперь и в дом меня не пускают?
Мянь Тан, нахмурив брови, сохранила серьёзное выражение лица и не сдвинулась с места.
Тогда Цуй Синчжоу, вздохнув, отбросил трость, поднял её на руки и несколькими шагами вошёл в дом.
Мянь Тан тут же начала вырываться, пытаясь спрыгнуть на пол, но он бросил её на кровать и не дал подняться.
Склонившись над ней, он жадно вдохнул сладкий аромат её кожи и тихо спросил:
— Мы так долго не виделись. Ты разве не скучала?
Мянь Тан отвернулась, избегая его близости, и раздражённо ответила:
— Какое ещё «долго»? Даже месяца не прошло! Как ты сюда попал? Поднимайся, говори по делу!
Увидев, что она всерьёз сердится, Цуй Синчжоу слегка отступил, быстро поцеловал её в щёку и, подняв её за руку, усадил за стол.
Уже сидя, он невзначай заметил:
— В доме всё стоит так неудобно, пользоваться невозможно.
Мянь Тан закатила глаза, но всё же налила ему чашку только что сваренного сладкого десерта из «серебряных ушек», красных фиников и лонгана.
— Ваша светлость, вы ещё не объяснили, почему вдруг прибыли сюда, — произнесла она, подавая чашку.
На самом деле, как только Мянь Тан отправилась в путь, Цуй Синчжоу тоже выехал, но, сопровождая армию, двигался медленнее и прибыл только накануне.
Её «откровенное» письмо тоже не осталось без внимания. Цуй Синчжоу был разгневан: он отпустил её всего на несколько дней, а тут князь Чжэннань и князь Суэй устроили настоящий переполох. Особенно князь Суэй: после того как его приструнил Ли Гуанцай, он, не стесняясь, предпринял наглую попытку похитить её.
Цуй Синчжоу только представил, что могло случиться, если бы он не приехал вовремя. Её могли бы силой увезти в другой дом, где её честь оказалась бы под угрозой. Зная её упрямство, он понял, что она бы отчаянно сопротивлялась. Но что могла бы сделать её хрупкая сила против такого человека, как князь Суэй?
Ему даже страшно было об этом думать. Цуй Синчжоу крепко сжал её руку.
— Зачем так сильно сжимаешь? Больно же, — тихо сказала Мянь Тан.
Цуй Синчжоу, глядя прямо в её глаза, ответил честно:
— Если ты окажешься с другим мужчиной, я убью его.
Вспомнив тех, чьи головы уже покоились у её порога, Мянь Тан поняла, что это не просто угроза. Она пристально посмотрела на него и спокойно спросила:
— Кого убьёшь? Меня или мою семью?
Цуй Синчжоу смерил её холодным взглядом:
— Ты и так выводишь меня из себя, но я ведь не прикоснулся к тебе даже пальцем. Естественно, я убью любовника.
Мянь Тан посмотрела на его суровое лицо, полное гнева, и вдруг не сдержала улыбку. Она рассмеялась:
— А с чего вдруг любовник? Если разобраться, ты сам не самый «законный» в этом доме.
Едва слова слетели с её губ, она поняла, что погорячилась. Как можно так говорить с самим князем?
Цуй Синчжоу не стал устраивать никаких официальных церемоний. Он просто обнял её, сделал пару кругов по комнате и с лёгкой улыбкой сказал:
— Я не женат, ты не замужем. В самом худшем случае, мы сейчас просто тайно встречающиеся возлюбленные.
Мянь Тан разозлилась на его слова о «возлюбленных» и резко ответила:
— А я тебе давно сказала, что хочу разорвать с тобой все связи! Почему ты всё ещё приходишь и путаешь мне жизнь? Ты ведь снова едешь в столицу? Забирай Ли-маму и всех своих людей с собой. Ты сам видел, я оформила самостоятельное домовладение. Даже если никогда не выйду замуж, проживу спокойно. Если ты так ревнуешь, что не хочешь, чтобы меня взял другой, то знай — я вообще никогда не выйду замуж! Иди, живи своими весёлыми днями, а обо мне не беспокойся.
Цуй Синчжоу посмотрел на неё сверху вниз. Он, протягивая слова, спросил:
— Правда, никогда не выйдешь? Но ты ведь говорила, что хочешь детей. Как ты собираешься их завести без мужа?
Его вопрос заставил Мянь Тан вспомнить все те смущающие слова, которые она произносила, будучи «госпожой Цуй». Её лицо вспыхнуло, и она резко встала, решив, что больше не скажет Хуайянскому князю ни слова.
Цуй Синчжоу, понимая её настроение, обнял её крепче и мягко прошептал:
— Не сердись, обо всём позабочусь. Когда придёт время, ты сможешь иметь столько детей, сколько захочешь...
Мянь Тан, измученная разговорами о «наложницах», больше не могла сдерживаться. Она резко оттолкнула князя и гневно выпалила:
— Я прекрасно знаю своё низкое происхождение, но не собираюсь карабкаться на небеса за счёт других! Разве в этом мире мало способов жить счастливо? Что, если я не рожу ребёнка в княжеском дворце или доме маркиза? Я стану грязью под ногами? Сейчас мне живётся свободно! И даже если наступит день, когда мне нечего будет есть и пить, я лучше стану нищенкой на улице, чем позволю тебе делать из меня наложницу! Кому нравится быть твоей «младшей женой», пусть идёт и становится! А я, Лю Мянь Тан, если ещё хоть раз вспомню о тебе, буду настоящей черепахой!
0 Комментарии