Лу У нахмурился и посмотрел на него с недоверием:
— Мы из семьи, которая веками занималась охраной грузов. Мы не столь знатны, как князья и министры, но мы не сорняки, которые можно топтать! Ты влиятельный человек, но не думай, что можешь так просто обмануть нашу девушку. Если ты действительно хочешь жениться, как собираешься это оформить? Кто из твоих старших согласился на это? Как ты намерен пройти через все необходимые обряды и формальности?
Мянь Тан хотела вмешаться:
— Дедушка, я…
Но прежде чем она успела закончить, Цуй Синчжоу уже заговорил:
— Уважаемый старший, всё это давно продумано. По законам Великой Янь, если родителей нет в живых, их обязанности может взять на себя уполномоченное лицо. Управляющий округом, господин Ли Гуанцай, уже подготовил брачный договор. При подписании присутствовать будут знатные чиновники и представители округа. Все традиции, включая сватовство и обмен дарами, будут соблюдены. Когда мы вернёмся в Чжэньчжоу, я организую торжественную церемонию в княжеском дворце, чтобы свадьба была достойной, и имя Мянь Тан не подверглось ни малейшему упрёку.
Лу У кивнул с видимым удовлетворением:
— Хорошо, но хотя расстояние велико, мои сыновья обязательно будут участвовать. Не могу позволить, чтобы у Мянь Тан не было поддержки со стороны семьи.
Мянь Тан смотрела на них с изумлением. Она не могла поверить, что дед и Цуй Синчжоу, ещё недавно готовые к схватке, теперь обсуждают детали её свадьбы, причём с таким энтузиазмом.
Не выдержав, она резко вмешалась:
— Я открыла свой дом, я сама управляю своей жизнью! Кто сказал, что я собираюсь за него замуж?
Лу У замер, а затем спросил:
— Ты отказываешься потому, что он сделал что-то недостойное?
Цуй Синчжоу тут же вмешался:
— Я всегда был человеком, следившим за своими поступками. У меня нет дурных привычек. Когда я был с Мянь Тан, я всегда уважал её, и мы жили в гармонии. Если бы не та вынужденная ложь, из-за которой она рассердилась на меня, мы давно бы жили счастливо, воспитывая наших детей, и радовали бы вас, уважаемый старший.
Лу У заметил, как Мянь Тан, нахмурившись, смотрела на Цуй Синчжоу, словно собиралась взорваться от злости. Он, немного подумав, спокойно сказал:
— Ваша светлость, прошу вас удалиться. Мне нужно поговорить с внучкой наедине.
Цуй Синчжоу встал и склонил голову в знак уважения. Он двигался с трудом, раненую ногу пришлось поддерживать Мо Жу. Князь медленно покинул кабинет.
Когда он ушёл, Лу У обернулся к Мянь Тан и мягко спросил:
— Ты правда не хочешь выйти за него замуж?
Мянь Тан кивнула и тихо объяснила деду свои сомнения и опасения.
Выслушав её, Лу У лишь вздохнул. С его точки зрения, всё это казалось юношескими обидами. Сам он видел, что Цуй Синчжоу, судя по манерам, позиции и внешности, подходил ей. Но высокая разница в социальном положении была очевидной проблемой.
Если бы ничего между ними не произошло, старик и сам считал бы выгодным оставить внучке её независимость. Её решение открыть собственный дом казалось разумным: так она смогла бы контролировать свои средства и жить спокойно.
Но ситуация изменилась. После того, как они прожили вместе два года, она уже не могла выйти замуж за другого без потерь в репутации. А раз Цуй Синчжоу готов был взять её в жёны, это могло сохранить её честь.
Вздохнув, Лу У произнёс:
— Высокий брак действительно опасен. Я не знаю, какова на самом деле вдовствующая княгиня, но что, если она начнёт притеснять тебя? Когда я отдал твою мать в семью Лю, это был рискованный шаг. Твой отец так и не принял её, и она прожила жизнь в обиде. Я не могу обрекать тебя на такое. Если ты не хочешь, я откажу князю.
Мянь Тан нахмурилась, но ответила лишь спустя время:
— Дедушка, я открыла свой дом, чтобы не обременять семью Лу. Оставьте это дело мне, я сама разберусь. Он бывает высокомерным, но он всё же не человек вроде князя Суэй, который только и делает, что притесняет слабых.
Лу У посмотрел на неё с интересом и спросил:
— А если бы он был обычным солдатом, ты бы захотела за него замуж?
Мянь Тан ничего не ответила. Вместо этого она молча повесила меч на стену, поклонилась и покинула кабинет.
Лу У, глядя ей вслед, вздохнул. В любовные ссоры он вмешиваться не собирался.
«Пусть сама решает», — подумал он. — «Этот Хуайянский князь и так уже понял, что с моей внучкой нелегко. Если хочет её, пусть проявит терпение».
Когда Мянь Тан вышла из дома Лу, она увидела, что Цуй Синчжоу так и не уехал. Его карета стояла у ворот, и Мо Жу пригласил её войти.
Она шагнула в карету и, увидев его окровавленную ногу, рассердилась:
— Здесь больше нет моего деда. Для кого теперь это мученическое представление? Он же такой слабый, разве нельзя было увернуться? Обязательно нужно было стоически вытерпеть удары, чтобы потом меня обвиняли, что дедушка побил героя империи!
Цуй Синчжоу поднял бровь и сдержанно ответил:
— Если бы я увернулся, твой дед так быстро не успокоился бы. Кстати, он единственный в доме, кто мыслит здраво. Тебе бы стоило брать с него пример, а не носиться с этим твоим ужасным характером. Словно камень в выгребной яме — и твёрдый, и противный.
Мянь Тан, доставая из аптечки бинты для его раны, бросила на него холодный взгляд и усмехнулась:
— Ну, я, конечно, твёрдая и противная, но это не мешает вам всё время за мной бегать.
Цуй Синчжоу, улыбнувшись, подождал, пока она перевяжет рану, а затем обнял её и поцеловал в щёку.
— Знаешь, странно, — заметил он с насмешкой. — Противная, а вот на вкус — как мёд.
1 Комментарии
Надо запомнить про камень)
ОтветитьУдалить