На дорогу вышел целый караван из более чем десяти повозок. Каждая была покрыта алыми тканями, украшена яркими цветами и выглядела невероятно торжественно.
Жители Сичжоу, привыкшие в последние дни наблюдать за свадебными кортежами, снова заинтересовались: кто на этот раз отправляется свататься?
Когда повозки снова направились в сторону дома Лу, в городе начались разговоры. Люди гадали: неужели снова кто-то делает предложение госпоже из семьи Лу?
Прошлый свадебный кортеж прибыл совсем недавно, и вот опять. А нынешний караван выглядел ещё более внушительно: десять белых лошадей тянули повозки с красными тканями, растянувшись так далеко, что конца не было видно.
Когда повозки подъехали к дому Лу, у ворот уже собрались все домочадцы.
Когда Цуй Синчжоу помог Мянь Тан спуститься с повозки, женская половина семьи Лу, увидев эту сцену, ахнула.
Никто из них не ожидал, что Мянь Тан тайно обручится с Цуй Цзю, не предупредив об этом семью.
Вчера вечером старик дома Лу получил письмо, а утром, неспешно выпив чаю, объявил:
– Девчонка Лю обручилась. Сегодня они приедут в дом. Пусть на кухне приготовят побольше блюд.
Пока все пытались осмыслить услышанное, свадебный кортеж уже был на пороге. Причём этот размах явно превосходил недавние дары князя Суэй.
У госпожи Цюань лицо натянулось, как струна, а Лу Цинъинь почти скрежетала зубами от злости. Она считала, что после её помолвки дары семьи Су можно было считать эталоном, но теперь…
Мянь Тан, похоже, намеренно выставляла её в дурном свете. Или, по крайней мере, так казалось Лу Цинъинь.
Лицо Лу Му мрачнело с каждой секундой. Он никак не ожидал, что Мянь Тан окажется настолько неразумной: мало того, что она отвергла князя Суэй, так ещё и тут же согласилась на брак с каким-то господином Цуй.
«Цуй Цзю, конечно, богат, но разве он обладает такой же неограниченной властью, как князь Суэй? Это же сын вдовствующей императрицы и дядя самого Императора!»
С такими мыслями Лу Му решил для себя: «Раз Мянь Тан открыла своё собственное домохозяйство, пусть сама за себя и отвечает. А эта пышная процессия с подарками, отправленная к дому Лу, что это вообще значит? Если принять эти дары, это будет выглядеть, словно вся семья Лу решила оскорбить князя Суэй!»
Придя к такому выводу, Лу Му решительно преградил путь Цуй Синчжоу и Мянь Тан у входа. Даже не взглянув на Цуя, он с суровым выражением лица, принимая вид старшего, строго обратился к племяннице:
– Ты сама открыла своё домохозяйство и покинула дом Лу, пообещав, что больше не будешь обременять семью. В тот день я, как твой дядя, даже был рад, ведь ты оказалась сильнее своего отца, который только и делал, что создавал проблемы. А теперь ты обручилась, но зачем тогда тащишь подарки в дом Лу? Не знаешь, что люди могут подумать, будто этот брак устроен старшими из семьи Лу?
Обычно Лу Му старался избегать прямых конфликтов, предпочитая дипломатичный подход. Но сейчас его буквально прорвало, и он решил разорвать всякую связь с Мянь Тан.
Лу Сянь, стоявший рядом, был ошеломлён вспышкой младшего брата. Он поспешил вмешаться, пытаясь успокоить его:
– Ты совсем с ума сошёл? Что за разговоры?
Но Лу Му раздражённо отмахнулся:
– Брат, отойди. Это ты притащил их сюда! И кто этот человек? Сразу видно – ничего хорошего. Если он хочет свататься, почему не спросил согласия старших в семье Лу? Что, у него ни матери, ни отца нет? Раз уж всё решил за всех…
Голос Лу Му звучал громко, словно специально, чтобы его услышала вся улица. Он рассчитывал, что, если среди соседей окажутся люди князя Суэй, они обязательно донесут своему господину: семья Лу не одобряет этот брак, а всё происходящее – личная инициатива Мянь Тан.
На самом деле, весь этот пышный караван был не прихотью Мянь Тан, а задумкой самого Цуй Синчжоу. Он хотел устроить торжественную церемонию даров, чтобы все знали: семья Лу не пострадала от недавнего инцидента с князем Суэй.
Десятки повозок с дарами были адресованы именно семье Лу как знак признательности за то, что они воспитали Мянь Тан. А свадебные дары для невесты Цуй планировал преподнести отдельно, на свадьбе.
Но теперь, стоя у ворот дома Лу, он оказался под обрушившимся на него потоком обвинений от Лу Му.
Мянь Тан сразу поняла, о чём думает её дядя.
«Неужели дед не рассказал семье, кто такой Цуй Синчжоу? Иначе как можно так открыто его оскорблять?»
В этот момент к Лу Му присоединилась госпожа Цюань, поддерживая мужа:
– Мянь Тан, твой дядя прав. Нужно быть дальновидной! Ты отвергла такого благородного человека, как князь Суэй, и выбрала калеку. Пусть у него есть деньги, но где ему до князя Суэй по знатности и положению?
Эти слова привели Мо Жу в ярость. Не выдержав, он громко произнёс, перебив госпожу Цюань:
– Для семьи Лу и всех собравшихся! Лю Мянь Тан, выдающаяся красотой, умом и талантом, достойна самого лучшего. Поэтому князь Хуайян, Цуй Синчжоу, пришёл с дарами, чтобы официально просить её руки. Список даров здесь. Просим господина дома Лу назначить день свадьбы!
Слова Мо Жу разнеслись по всей улице, мгновенно заставив всех замолчать.
Лу Му, полный злости и обид, был готов вылить всё накопившееся негодование, но, услышав последние слова Мо Жу, он замер, словно остолбенел, думая, что ослышался.
«Чжэньчжоуский князь Хуайян?» – пронеслось в его голове. Разве это не тот самый великий полководец, который подавил беспорядки на северо-западе и разгромил семь племён варваров? Откуда вдруг взялся такой великий князь?
Даже если допустить, что перед ним действительно Цуй Синчжоу, поверить, что он явился сюда для сватовства, казалось невероятным. Если бы он пришёл, чтобы взять наложницу, это ещё можно было бы понять. Но он утверждает, что хочет сделать госпожу Лю своей княгиней! И это при том, что она дочь опального чиновника!
Как это вообще возможно? Где-то здесь явно скрывается мошенничество. Этот самозванец осмелился притвориться славным северо-западным полководцем, чтобы обмануть девушку!
.jpg)
.jpg)
.jpg)
0 Комментарии