Однако внезапный выпад нового Императора в адрес Цуй Цзю стал полной неожиданностью для всех присутствующих.
– Явно недопустимо так открыто вызывать невесту заслуженного чиновника во дворец, – прошептал кто-то из сановников.
Все ждали, как же Цуй Цзю ответит на это явное испытание. Его брови нахмурились, взгляд стал холодным, и он уже было собрался что-то сказать, как Императрица, сидящая за вторым столом и уплетающая свиное колено, вдруг рассмеялась:
– Ваше Величество, не шутите так с вашей покорной слугой. Какая уж из меня наставница? К тому же, мисс Лю и так пережила немало трудностей на пути в столицу. Раз уж она здесь, пусть лучше осмотрит город и повеселится. А то, если сразу погрузить её в дворцовые порядки и правила, ей станет только тяжелее. Но раз уж я люблю устраивать весёлые собрания с дамами, она может прийти и пообщаться с ними. Заодно и чему-то научится!
Императрица Си, обладая простой внешностью и прямолинейным, но добродушным характером, говорила так легко и непринуждённо, что атмосфера смягчилась. Она даже положила утиную ножку на тарелку Императора, что заставило всех поверить, будто только что прозвучавшие слова были всего лишь его шуткой.
Лю Юй (Цзы Юй / Лю Дань), захваченный знанием о внезапной истине, на мгновение потерял самообладание и приказал Мянь Тан войти во дворец. Как только эти слова слетели с его уст, он заметил, как лицо Мянь Тан стало холодным, и тут же почувствовал сожаление.
Император понимал, что, публично ставя её в неловкое положение, он вызывает её гнев. А раньше Лю Юй никогда не хотел видеть её сердитой…
К счастью, его грубоватая, но чуткая Императрица вовремя взяла инициативу, предотвратив назревающий конфликт между правителем и подданным.
К тому же, как сказала Императрица, позже можно будет воспользоваться её дворцовыми приемами, чтобы пригласить Мянь Тан. Тогда он сможет поговорить с ней откровенно.
«Всего лишь помолвка», – размышлял новый Император. – «Пока они ещё не стали мужем и женой, это не будет считаться кражей любви. Надеюсь, Мянь Тан больше не будет сердиться. Теперь у меня есть сила удержать её рядом».
С этой мыслью он смягчил тон:
– Императрица права. Это я был неосмотрителен.
Атмосфера на дворцовом приёме вновь стала дружелюбной. Во время пиров и тостов казалось, будто ничего не произошло.
Что касается просьбы Цуй Цзю, новый Император охотно согласился, но, ссылаясь на то, что пара лишь помолвлена, а свадьба ещё не состоялась, даровал не официальный титул, а лишь звание хозяйки уезда Хуайсан. Вместе с этим были пожалованы земли и поместья, что говорило о щедрости его натуры.
Название «Хуайсан» (что может быть переведено как «Цветы памяти») несет в себе намёк на прошлое. Однако понять это могли только те, кто был хорошо осведомлён о непростых отношениях между Императором и Мянь Тан.
Цуй Цзю знал об этом. Более того, он прекрасно понимал, что титул был выбран Императором с целью напомнить его невесте об их былом.
Но усилия нового Императора оказались тщетными. Мянь Тан, потерявшая память из-за травмы головы, напрочь забыла всё, что их связывало.
Цуй Цзю, впрочем, был спокоен. Брачный контракт с её подписью уже был составлен. Хоть он и подписывал его с видимым великодушием, заверяя, что, если всё пойдёт плохо, она сможет уйти, это была лишь иллюзия.
«Если у неё хватит смелости нарушить наш договор, пусть попробует», – думал он. – «Тогда она поймёт, что значит "на борт подняться легко, а сойти невозможно"».
Тем временем оба оказались втянуты в водоворот дел. Цуй Цзю, как будущий правитель, проводил бесконечные встречи, а Мянь Тан, как новая участница столичного общества, также с головой ушла в светские обязанности.
Здесь всё было не так, как в Линцюане. На каждый приём требовался новый наряд. Одежда не должна была повторяться, лица приглашённых стоило запоминать, чтобы не ударить в грязь лицом.
Каждый день она крутилась как белка в колесе, а вечером, возвращаясь домой, иногда даже не успевала снять украшения из волос и засыпала в секунду, как оказывалась в постели.
Но Цуй Цзю, казалось, имел неиссякаемый запас сил. Даже после долгого дня, вернувшись поздно ночью, он умудрялся будить её, чтобы немного её подразнить.
Пока они оставались в столице, Император выделил им временное жильё.
Ли-мама была словно натянутая струна. Каждый день она терпеливо спрашивала Мянь Тан:
– Госпожа, если в будущем в княжеском дворце устроить чайный приём в апреле, лучше ли выбрать павильон у воды или загородную усадьбу? Как следует расположить гостей?
Вопросы задавались с серьёзностью, и Мянь Тан отвечала столь же внимательно. Она уже заполнила две толстые записные книжки с правилами этикета и подготовки к мероприятиям.
А ещё были развлечения – украшения, игры, чайные церемонии. Запоминать всё это не представлялось возможным.
Мянь Тан думала, что никогда прежде в своей жизни она не прилагала столько усилий. И всё же она не испытывала любви к этим занятиям.
0 Комментарии