Все в княжеском доме знали, как вести себя. Хотя Хуань Сюэ и Янь Жун презирали будущую княгиню за её, по их мнению, сомнительное происхождение, внешне они были предельно вежливы – подносили чай, делали поклоны и исполняли всё безупречно.
Однако Фан Се и Би Цао, приученные строгими словами Ли-мамы, хоть и уступали новым служанкам в красоте, по выправке и умению подать себя могли соперничать с любой. Их манеры были настолько безукоризненными, что оставляли Хуань Сюэ и Янь Жун в тени.
В итоге старшим служанкам пришлось уйти из внутренней комнаты Мянь Тан и заниматься делами в других частях дома.
Князь Хуайян, закончив с делами, решил заглянуть к своей невесте, чтобы узнать, как она устроилась. Войдя в её покои, он увидел, как Мянь Тан спокойно лежит на мягкой кушетке и читает книгу.
Ранее он, предвидя её скуку, велел ей выбрать любые книги из библиотеки. Но пока он был занят бумагами, князь не обратил внимания на то, какие книги она взяла.
Теперь же он заметил, что она читала «Искусство странной войны», написанное генералом Шэном эпохи предыдущей династии. Это был военный трактат, где генерал делился своими опытом и стратегиями, включая использование местности и тактические приёмы.
Князь ожидал, что она выберет лёгкое чтение, но книги, лежавшие рядом с ней, большей частью оказались трактатами и историческими хрониками, а не дамскими романами.
– Ты правда можешь это читать? – удивился он, подняв бровь.
Мянь Тан, лениво потягиваясь, ответила:
– Очень интересно! В детстве в чайной я слушала истории о походах этого генерала. Жаль, что позднее Император запретил писать книги о героях прошлой династии, и я больше ничего о нём не слышала. А теперь могу восполнить пробелы. У тебя в библиотеке есть эта книга – это не опасно?
Князь рассмеялся, лёг рядом с ней на кушетку и, выхватив у неё книгу, небрежно отбросил её в сторону:
– Не только у меня. В императорской библиотеке тоже есть экземпляр. Запрет касался простого народа, чтобы никто не пытался использовать образы прежних времён для бунта. Но Шэн был выдающимся военачальником, и его методы стоит изучать. А у меня на полке есть ещё иллюстрированный том Улун Шушэна, его «Цветы под красной стеной» – настоящий раритет. Многие барышни мечтают его прочитать, но не могут достать. Мне же подарили весь комплект, хочешь взглянуть?
Мянь Тан насмешливо приподняла бровь:
– Это тот самый Улун, который писал о том, как богатые господа или обедневшие учёные прокрадываются к барышням, заманивают куртизанок? Разве мне недостаточно обмана в жизни? Обязательно читать, как похотливые мужчины добиваются женщин?
Она была уверена, что предложение князя преследует вовсе не благородные цели.
Перо Улун Шушэна славилось своим красноречием, однако в его произведениях хватало пикантных деталей. А та коллекция, что оказалась у князя, ещё и включала редкие иллюстрации! Такие книги обычно читали лишь утончённые и ветреные господа, а простолюдины не могли достать эти произведения, ходившие по рукам среди знатных семей.
И кто бы мог подумать, что князь Хуайян, с его холодным и строгим видом, хранит у себя подобные сокровища? Всё это ярко демонстрировало, что его добродетельная репутация – всего лишь видимость, скрывающая истинное кокетство и скрытую страсть.
Цуй Синчжоу, наслаждаясь её смущением, наклонился и, улыбаясь, поцеловал её в щёку.
– Одной читать такие книги нельзя. Я их тоже в одиночку не читаю. Но если мы будем читать вместе, можно будет попробовать воплотить что-то в жизнь. Иначе вдруг разгорится внутренний огонь, начнёшь фантазировать и собьёшься с пути.
Мянь Тан густо покраснела и оттолкнула его:
– В такое время ты всё ещё ведёшь себя несерьёзно? Ты слышал, что говорила твоя мать? До свадьбы нам нельзя жить в одной комнате! В этом доме полно слуг, и сплетни быстро разносятся. Если ты так небрежно относишься к своему положению, хоть пожалей мою репутацию. Уходи, ты уже слишком долго здесь задерживаешься.
Цуй Синчжоу понимал, что до свадьбы не сможет добиться от неё близости. Он воспринимал её отказ, как строгую необходимость, но при этом не оставлял мыслей о том, чтобы хоть немного утолить своё любопытство и страсть. Однако, видя её решительный взгляд, он оставил попытки.
– Ты права, – вздохнул он.
Цуй Синчжоу нежно обнял её на прощание и ушёл из павильона.
Ночью Мянь Тан спала одна. Её покои находились довольно далеко от княжеской библиотеки, но через озеро открывался вид на дом князя. Сквозь полуоткрытое окно она могла видеть слабый свет от свечей в его кабинете, который горел почти всю ночь.
На следующий день вдовствующая княгиня велела слугам передать, чтобы Мянь Тан пришла пообедать с ней, а заодно осталась изучать хозяйственные книги.
За обедом княгиня пристально наблюдала за манерами девушки. Она заметила, что та ведёт себя утончённо, сдержанно и безукоризненно. Это немного успокоило вдовствующую княгиню. Несмотря на своё происхождение Мянь Тан явно получила хорошее воспитание в те времена, когда её семья ещё не обеднела.
Однако когда она попросила Мянь Тан переписать перечень подарков, её лицо омрачила тень недовольства.
– У тебя почерк… не слишком красив, – нахмурившись, произнесла княгиня.
Мянь Тан улыбнулась и честно ответила:
– Этот почерк – результат долгих упражнений. А раньше писала ещё хуже.
0 Комментарии